Кто ты такой, Саске-кун? Том 1. Разрушенный берег. - Деус Экс Мелум

— Аха-ха-ха! Хорошо, но повышение ставок — это палка о двух концах, Узумаки. Если ты и правда не бахвалишься и являешься мастером, я требую тебя, — оскалившись, сказал я, отбив ладонью кончик её посоха, и мои глаза загорелись азартом.

— И что же ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила алловолосая, но по глазам я понял, что она всё правильно поняла — её зрачки слегка расширились от удивления.

— Не делай вид, что не поняла. Зачем мы прибыли? Лучший способ повязать вас с нами и получить то, что мне нужно, — это брак. И раз уж ты себя так нахваливаешь и столь самоуверенна, что считаешь, что сможешь меня победить, милости прошу: я забираю тебя в случае победы, Узумаки Мито, — хмыкнув, сказал я ей, и моя улыбка стала ещё шире, с оттенком вызова.

— Меня узнали? — с ноткой иронии спросила девушка, её губы искривились в саркастической усмешке.

— Жрица и мастер печатей, при этом чистокровная Узумаки и дочь Ашины — ты такая одна. Хотя я не рассчитывал, что ты столь безрассудна. Или всё же отступишь? — с издёвкой спросил я, снова натянув свою бесящую всех улыбочку, и мои глаза насмешливо прищурились.

— Иди в задницу, Сенджу! — рыкнув это, она ударила меня по лицу и с удивлением посмотрела на меня, после чего опустив взгляд на свой кулак, увидела сбитые в кровь костяшки.

— Всё ещё уверена в своей победе, наглая девочка? — наклонившись, прошептал я ей на ушко, мой голос был полон насмешливого тепла, а дыхание коснулось её кожи.

После чего меня снесла волна воды в другой край арены. Ох, как грубо-то! Могла просто сказать "начали".

— Мито-чан, могла просто сказать "начали", ну или "в бой", ну или "я сдаюсь, Хаширама"… — пригнувшись, я уклонился от накаченной чакрой струи воды, что могла, наверное, прорезать даже мою толстую шкуру оставив мне неприятный порез на шее мои губы растянулись в игривой ухмылке.

— Заткнись и дерись, Сенджу! — крикнула она, её лицо покраснело — даже не понятно, она смущена или изнывает от желания превратить меня в отбивную, или всё вместе? Её глаза пылали яростью, а ноздри раздувались. Ох всё же женщины такие сложные существа…

Пожав плечами, я активировал первую стадию режима мудреца и дал отмашку мангровым деревьям, чьи семена отпочковались из кувшинок и, упав на дно, активно росли всё это время, оплетая столб, на котором была арена. Отчего по краям арены теперь всё окружили зелёные деревья, из которых в Мито начали стрелять деревянные колья, от которых она прикрылась фуин-барьером.

В ответ на что я, улыбнувшись, просто рванул к ней и проломил барьер двумя мощными ударами, смотря, как охреневает Узумаки.

Дааа, их барьеры рассчитаны на просто сильных шиноби так сказать по привычке, отчего для меня и Мадары они по прочности не отличаются от хлипкого заборчика.

Схватив её за шею, я притянул её к себе и с размаху бью её лбом в голову. Видя, как она пошатнулась, я держу её тело одной рукой за шею, постепенно её сжимая.

— Ну что, Мито-чан? Не хочешь сказать "я сдаюсь, Хаширама-сама"? — слегка наклонив голову, весело спросил я с привычной улыбкой на лице, мои глаза искрились от удовольствия всё же не часто можно так повеселиться за чужой счёт Мадара уже заматерел и слабо реагирует на мои подначки.

— Пошел нахер мужлан! — выкрикнула она с экспрессией, её лицо исказилось от гнева, а глаза чуть ли не метали молнии в мою сторону.

Какая экспрессия, какой накал! О, что-то новенькое: из её спины вырвались цепи и за долю секунды оплели мою руку, и несмотря на её прочность, сломали её в двух местах, отпихнув меня от своей хозяйки.

Кубарем прокатившись по арене, я встал на ноги и под всё больше и больше охреневающим взглядом Узумаки регенерировал руку за две секунды.

— Что? Ты же не думала, что я шутил, когда говорил, что я очень живучий, Мито-чан? — чуть не сорвавшись на конский смех от вида её обиженной моськи, я уже хотел заканчивать этот фарс, но она сжала свой посох в руках и начала делать что-то…

— Интересно, ты ведь уже поняла, что простые фуин на мне просто не сработают. Боевые фуин высокого ранга создаются слишком медленно, стихийные техники, что ты можешь выжать, тоже бесполезны. У тебя есть ещё козырь, Мито-чан? — спросил я, наблюдая, как она читает какую-то мантру, стукнула посохом по полу арены, после чего вода под её ногами начала окрашиваться в черный цвет, став какой-то вязкой чёрной жижей, а сама девушка накинула на лицо свою маску жрицы шишигами. Мои брови поднялись в любопытстве.

И что это? Будто отвечая на мой вопрос, из жижи вылезло с десяток Узумаки со странными трещинами по всему телу, из которых тоже сочилась эта жижа; также от их живота шла пуповина, что соединяла их с жижей.

— Ладно, это что-то новенькое, Мито-чан, — хмыкнув, сказал я, рванув к этим тварям.

Один из них сделал барьер, другой поливал меня пламенем изо рта, ещё двое готовили мощную совместную технику, пока сама Мито выжигала фуин в воздухе, и была она явно повыше А-ранга.

Как же напряжно: проращивать что-то существенно из деревьев вокруг арены будет слишком затратно, да и не хочу я раскрывать что вообще могу так баловаться, а значит что? Правильно, напомним всем кто наставлял хмурого альбиноса в детстве.

Серия печатей — и арену захлестывает вода, пропитанная моей чакрой. Ну а дальше дело техники: беря под прямой контроль пропитанную моей чакрой воду, я изобразил из себя снаряд, влетев в строй алловолосой нечести, и врубил второй уровень режима мудреца. На голове выросли древесные рога, что позволили лучше манипулировать чакрой, а само тело значительно мутировало и стало кратно крепче кожа медленно изменилась стала похожа на белую кору дерева.

Увеличенная прочность тела позволила выполнить довольно простенький для меня, но самоубийственный для других шиноби приём.

Я начал увеличивать атмосферное давление в воде: сначала сто атмосфер — барьер Мито пошел лёгкой рябью, по её лбу скатилась капля пота, нечисть придавила к полу арены.

Улыбнувшись, я начал вливать чакру, накручивая всё больше и больше… пятьсот… у её барьера появились трещины, в которые начала просачиваться вода, а сама Мито упала на колени.

Нежить же начала хрипеть и с хрустом сдавливаться… тысяча — твари стали кровавыми лепёшками, а барьер девушки почти разрушился. Лишь резкое вливание почти всей её чакры отодвинуло неизбежное на