Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— И никто не будет, — отозвался Сэта. — Даже вы, жрецы Пламени. Асаан священен. Никто не получит его. Никто не узнает, как его добыть. Никто из живых.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— А что будет, если получит? Нам ждать нападения?

Руку Гедимина он перехватил у самого сфалта. «Нападение им, sa has— sulu…» — беззвучно выдохнул сармат. Вепуат крепко сжал его запястье и недобро усмехнулся.

— Хсссс… — огонь снова лизнул потолок. — Пламя неприкосссновенно, и ты это знаешшь. Но мы пройдём по ссследу асаана. Мы найдём тех, кто посссмел его присссвоить…

Гедимин стиснул зубы. «Знал же, что этим и кончится…»

— Heta! — выдохнул Вепуат ему в наушник и развернулся к плазменному облаку. — Вот как? Если руду и знания о ней мы разделим между городами, вы пойдёте на них войной?

— Мы не ссспорим ссс Пламенем, — отозвался огненный силуэт. — Но асаан не будет оссквернен. Никем из живых.

Вепуат криво ухмыльнулся.

— Там много руды. Что, если мы разделим её с вами? Вы обойдётесь с ней так, как нужно. Боги будут довольны.

Огонь заколыхался.

— Большшшая чесссть… Где лежит эта руда? Где вы её нашшли?

— Там, — Вепуат махнул рукой в сторону двери. — Сфен Воздуха с сетью ручьёв стыкуется со Сфеном Огня, покрытым разломами. Скала взломана у ручья, в стороне от огненных трещин.

— Хссссс… — в этот раз шипели не сердито, а изумлённо — или Гедимину показалось. — Воды у корней огня… Жрецы Пламени щедры. Но мы отступимся. Эта руда под вашей рукой. Мы не притронемся к ней.

Гедимин ошеломлённо мигнул. «Что⁈ Почему…»

Когда он открыл глаза, по цеху плавали красные и чёрные пятна, но плазменного шара больше не было. Он исчез, не оставив следов, кроме бликов на обожжённой сетчатке. Гедимин запоздало потянулся к шлему. «И вот что было не защитить глаза⁈ Идиот…»

Вепуат, шумно выдохнув, привалился к печи и обхватил себя за бока.

— Переговоры, sa hasulu! Слишком много переговоров. Надеюсь, никто больше не захочет…

— Ты что-нибудь понял? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Вепуат пожал плечами.

— Корни Огня? Надо запомнить. Местность, и правда, похожа. Ну… То, что к нам не полезут — уже неплохо. А дальше — будем думать. Ты, главное, не пори горячку. Мы сами ещё ни с чем не разобрались.

— Там всей технологии — один увлажнитель, — буркнул сармат. — И направление вентиляции. Даже Бронны освоят. Но ведь с огненных станется…

Вепуат кивнул.

— Да, они не шутят. Монополия, чтоб её… Переговоры! Какое, всё-таки, утомительное дело… — он провёл ладонью по пернатому шлему и криво ухмыльнулся. — И главное — три города сразу. Будто нет ничего важнее…

Из-за печи выглянул Кут’тайри. Вепуат, невесело хмыкнув, поманил его к себе.

— Ты их всех созвал? И не побоялся, что голову оторвут?

Сэта вцепился в «трилистник». С когтей посыпались красные искры.

— Я сказал только Шакхе. Дальше они пошли сами. Надеюсь, ярость Пламени не будет…

— Не будет, — пообещал Вепуат. — Если уж Гедимина я удержал… Мог бы и предупредить. Позвали бы Айзека и Гварзу. А теперь мне им всё рассказывать. И выслушивать всякое.

— Айсек мудр и осторожен, — отозвался жрец. — Если все будут осторожны, обойдётся без крови и пепла.

…Монитор светился тускло, но ровно. Гедимин покосился на асаановый трос, уходящий в узкий проём, и беззвучно хмыкнул.

— Как они собираются это отслеживать? — он сжал в кулаке плотное серебристое волокно. — Маячок сюда не всунешь. Хотя — тут же молчать никто не умеет. Растреплют… Да, разве что так. Как по-другому — не знаю.

«У-гу,» — прогудел хранитель.

4 день Мрака, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Воздуха, Корни Огня

— Сегодня летим? — спросил Гедимин, едва Айзек спустился в туннель. Тот, качнув головой, оглянулся на силуэт, заслонивший люк — в бункер осторожно, пригибаясь, пробирался кто-то рослый.

— Да не остынет Пламя, — Калиг, проверив рукой высоту потолка, наконец выпрямился и приложил сжатый кулак к груди. Его лицо наполовину закрывали тёмные стёкла. Он заглянул в монитор, посмотрел на колбу часов с почти вытекшим песком и шумно вздохнул.

— Я бы показал это Кьюссам. Посмотреть, как их скорчит от ярости. Они ведь по сей день считают себя жрецами всех богов…

Гедимин мигнул.

— Тут нет ничего жреческого. Это просто…

Айзек взял колбу в руки и перевернул, запуская отсчёт нового интервала. Калиг смотрел на него во все глаза и, пока часы не вернулись на край пульта, не шевелился и даже не дышал.

— Как по-твоему, эта штука опасна для Равнины? — спросил Айзек, когда страж облегчённо вздохнул. В его груди шумно зарокотало.

— Кто так думает — глухой дурак, — прогудел Калиг, осторожно поднося руку к часам. — Она поёт для Пламени, а Пламя поёт с ней. Я знаю, все вы слышите. И я тоже.

— О чём она поёт? — деловито спросил Айзек, покосившись на изумлённого Гедимина.

— О равномерности и надёжности, — ответил Калиг, к чему-то прислушиваясь. — О ровном течении и прочном щите. Одна из таких вещей теперь в Сердце Пламени. Хассинельг был там и слышал её песню. У него слух тоньше, но здесь… Здесь слышу и я. Другие, наверное, тоже. Нет, я бы показал Кьюссам…

Айзек усмехнулся.

— Думаю, они уже видели.

У открытого люка раздались голоса — двое филков и Старший спускались в туннель. Гедимин подался к стене. Айзек, оглянувшись на него, махнул рукой.

— Иди, атомщик. Там холодает. Кенен строит коридоры. От помощи не откажется.

…В воздухе кружились снежинки. Ветра