Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гор. Он стоял рядом с Кейланном, приложив навершие посоха к помятому боку. Летучее существо недовольно дёргало хвостом и пыталось высвободить крылья — Бронны все ещё изучали их, теперь — на просвет.

— Не стоило так спешить и сворачивать к горам, — сказал Гор. Кейланн дёрнул хвостом.

— С таким грузом да по холоду — ещё не туда свернёшь! Хватит уже меня теребить. Были бы раны — я бы давно сказал!

— Хватит так хватит, — Гор убрал посох и дал отмашку Броннам. Кейланн, неуклюже переваливаясь на восьми лапах, упрыгал в гнездо. Гедимин пошевелил пальцами в остатках чёрных щитков и запоздало вспомнил, что не собрал с седла крошево — а там наверняка что-то осталось. Вепуат взглянул на его ногу и присвистнул.

— Айзек! Чего молчите⁈ Сильно болит? Надо осмотреть…

— Онемело. Уже прошло, — буркнул Гедимин. Теперь все, даже Бронны, не успевшие разбежаться, уставились на него, и он недовольно сощурился.

— У Дим-мина прочная броня, — Гор сухо щёлкнул жвалами. — Если все готовы — идём. Хранимое Сердце ждёт.

Вепуат, нагнав Гедимина, сжал его запястье.

— По-моему, кто-то не рад, что мы уцелели, — прошептал он в наушник.

…Светильники на древнем заводе стали ещё тусклее. Стоило удалиться от стража со светящимся посохом, и передвигаться стало впору наощупь. Через пару минут Гедимин притерпелся, и каждый встреченный на пути кристалл казался ему всё более ярким — но все они уступали последнему элидгенскому фонарю. Сармат покосился на дозиметр и кивнул собственным мыслям. «Излучение ослабло. Даже здесь.»

Он едва не снёс плечом выступ — остатки Куэннских коммуникаций, — Гор резко свернул, и сармат не успел отреагировать. «Проведёшь тут дозиметрию!» — он, недовольно щурясь, ускорил шаг. Гор, оглянувшись через плечо, свернул ещё раз. Кто-то, вынырнув из-под завесы, возмущённо заверещал. Посох в сжавшейся клешне инсектоида мигнул, и он нехотя остановился.

— Страж Гор! — сердитый карлик шагнул к сарматам, и Гедимин радостно хмыкнул, узнав Шесека. — Ты бы ещё в скалу нырнул!

— А я удивился, не услышав шагов, — из арки выглянул седой Бронн. Гор медленно развернулся и положил клешню на навершие посоха.

— Старейшина Кайри…

— Он самый. Как уже много лет, — Бронн сморщил нос. — И другие, кто с нетерпением ждал гостей. Что за прятки, страж Гор?

Гедимин посмотрел на Шесека. Тот приподнялся на пальцах, и его уши развернулись и встали торчком. Чуть поодаль от него навострил уши другой Скогн. Гедимин пригляделся и едва заметно ухмыльнулся — все его пуговицы и бляшки на поясе были сделаны из цветного стекла.

…Неустойчивая опора под сарматом пружинила и норовила перекоситься. Кое-как найдя равновесие, он огляделся по сторонам. На стены добавили пару лишних кристаллов… да нет — присмотревшись, Гедимин опознал в «минерале» церитовое стекло. Его окрасили «базовым» волосяниковым пигментом — тёмно-красным, почти бордовым, и от его света в помещении становилось только мрачнее. «Икси бы тут понравилось,» — он криво ухмыльнулся собственным мыслям. «Прошли бы, не щурясь.»

— В месяце Льда⁈ — изумлённый старейшина чуть повысил голос. В кресле рядом с Гедимином что-то заворочалось и приглушённо фыркнуло.

— Дался им месяц Льда! — Шесек придвинулся ближе. — Реку такой ерундой не разбудишь. Сломали лёд, сломали лёд… Лучше скажи — чем вы это сделали?

— Этим, — Гедимин приподнял на ладони «термобластер». Шесек издал хриплый смешок. За его спиной завозился молчаливый Скогн со стеклянными пуговицами. В одном из его карманов что-то светилось. Гедимин покосился было на сигма-сканер, но увидел только белую рябь по всему экрану. «Фонит,» — он взглянул на дозиметр и ошалело мигнул. Когда показания интенсивности развернулись в кривую, стали заметны её пики и провалы — и сложный ритм, один-в-один совпадающий с тем, что пульсировал над Элидгеном. «Только фон на порядки выше,» — машинально отметил Гедимин. «Значит, и здесь…»

— Глаза Ку-унну? — Шесек тронул «термобластер» когтем. — В Тоготе с ними долго возились. Но всё же осилили. Вон, Иррик знает. Что там у вас, Иррик? Управляете огнём и льдом?

Скогн-сосед недовольно пискнул.

— Мы-то осилим. А ты даже и не пробовал!

Шесек фыркнул.

— Твои две печки — ещё не Куэннская литейня. Ты их тут поставил — ну, такова воля Сердца. Куэннские печи ещё заработают. Тогда и посмотрим, кто что осилил.

Теперь фыркнул Иррик.

— Кто дважды облил тебя расплавом? Не твои ли хвалёные печи? Сарматский камень не по зубам даже Куэннам! Это мы, мастера из Тогота…

Гедимин мигнул.

— Кого облило расплавом? — он впился взглядом в помрачневшего Шесека. — Что было? Авария?

Скогн приподнял губу, показывая Иррику острые зубы.

— Много болтаешь — смотри, сам не облейся! А я скажу… — он досадливо поморщился. — Мало мы знаем о Куэннских печах. Я пытался трижды — но твоё стекло, и правда, не поддалось. Не стекается в шар и не растягивается в пузыри, хоть ты кому молись. Может, для таких дел нужна особая печь? Где бы её, интересно, найти…

Гедимин задумчиво сощурился.

— Вообще — маловероятно. Если уж у наших литейных станций есть такой режим… Они ведь на порядок примитивнее. Какие-то настройки должны быть, просто вам их не оставили.

Иррик коротко взвизгнул, но под озадаченным взглядом Гедимина тут же зажал себе рот. Шесек торжествующе ухмыльнулся.

— Мои мысли, мастер Дим-мин. Как закроются ненаши ворота, я попробую снова. Что-то должно быть — может, шип, может, вмятина, может, мысль или слово…

Гедимин потянулся к височной пластине.

— Если кто и знает, то хранитель, — подумал он вслух, подавляя невольную дрожь; тело помнило боль от пронизывающих сигма-лучей, но любопытство было сильнее. — Надо бы спуститься в литейню. И там уже, на месте, проверить…

Комнату залило белым светом. Шесек (и не он один) сердито взвизгнул и развернулся к поднявшемуся Гору.

— И зачем мешать беседе⁈

— Да простят меня мастера и старейшины, —