Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…Шесек остался у светящихся ворот. Гедимин, обернувшись на пороге, заметил его досадливую гримасу.

Гигантская линза, повисшая над шахтой, переливалась множеством цветов. С трудом оторвав от неё взгляд, Гедимин увидел, что сарматы на галерее не одни. По периметру шахты выстроилось множество существ. Были знакомые — двое Скогнов, Руниен, Хассинельг; остальных Гедимин не знал — и был уверен, что их не опознал бы даже сканер ДНК. «Стражи,» — сармат взглянул на белые посохи, зажатые в лапах, щупальцах и псевдоподиях. «Их тут десятков пять, и все разные. Сколько же разумных видов существует…»

— Лёд отступил, — блики на линзе слились в огромный зелёный «трилистник». — И не навредил мастерам-сарматам. Я, Кайшу, рада снова видеть вас троих. И рада слышать, что Элидген растёт и процветает, наполняясь силой. Мне рассказали, как прекрасен дом Пламени, и как прочны его стены.

«Вон то существо,» — Гедимин сощурился, пытаясь разглядеть среди цветных бликов бесформенный силуэт. «Гигантский бугристый слизень с шипами…» Посох, примотанный цепью к шипам, лежал внутри кожистой складки; она могла обхватить древко, но как существо манипулирует предметом, сармат не представлял. «Я ведь видел таких. Тогда, в урановой шахте…»

Он быстро оглянулся на Вепуата. Тот стоял по другую сторону от Айзека и завороженно смотрел на бликующую линзу. Существо он, похоже, не видел.

«Сказать ему…» — Гедимин повернулся к Айзеку и изумлённо мигнул. Чуть поодаль от Вепуата, в нескольких метрах над галереей, в нише среди изогнутых выростов-фиксаторов стояли песочные часы. Кто-то недавно перевернул их, и они отмеряли очередной час — Гедимин видел, как стекает белый песок. «Ульсеновая пыль,» — вспомнил сармат — и вздрогнул всем телом, уставившись на провал шахты. «Металл. Здесь, над активной зо… Sa hasu!»

— Гедимин! — Айзек с сердитым шипением ткнул его в бок. — Не спи!

— Мастер Дим-мин, — яркий луч упёрся сармату в грудь. — Не бойся произнести свою просьбу. Мне каждый сказал, что она странна и немыслима, но так её и не назвал.

Гедимин ошалело мигнул. «Чего⁈ Это они про животное… или я что-то прослушал?»

— Ничего странного, — буркнул он, недовольно щурясь. — Это для станции. Надо привезти руду в литейни. Отвезти готовое обратно. Мы уговорили Джагулов одолжить зверя. Он всё дотащит. Или до завода, или до окраины. Говорят, в городе его могут испугаться… В общем, нужны будут волокуши. Пятнадцать волокуш. Довезти руду от окраины до завода. Всё.

Линза налилась огнём. Внутри неё метались белые вспышки — и тут же Гедимин понял, что они мечутся и снаружи. Посохи стражей прерывисто мерцали. По залу пронёсся гул на разных частотах. Слов сармат не понял, но ему захотелось вжаться в стену и прикрыться защитным полем.

— Джагулы… — белое облако внутри живого диска рассекли чёрные зигзаги. — Племя, прикормленное вами… Они настолько под твоей рукой, что отдадут тебе зверя? А он тебе подчинится? Вы, сарматы, — мастера машин, а не зверей…

— Кайшу! — Вепуат двинулся вперёд, насколько позволила ширина галереи. — Я уговорил их. Четверо поедут с нами. Они сами всего боятся. Может, пустишь уже нас в город? Мы никого не обидим!

Луч на мгновение задержался на нём, скользнул по кругу и снова упёрся в Гедимина.

— Стражи были правы, — прогудело под потолком. — Вы, сарматы, умеете удивлять. Твой собрат даёт обещания… А ты, Дим-мин? Ты удержишь Джагульскую тварь? Если она начнёт рушить город, ты сможешь её убить?

Гедимин стиснул зубы. В груди заныло. «Она права. Если не удержим под контролем — придётся нейтрализовать. А при таких размерах и силе…»

— Если начнёт, — буркнул он, незаметно прижимая к боку ладонь. — Не знаю, с чего животному бросаться на город. Если только вы не начнёте стрелять первыми.

По галерее снова прокатился гул. От белых вспышек зарябило в глазах. «Да чтоб их, эти переговоры!» — Гедимин потёр ноющие рёбра. Сердце билось под самым горлом. «Из-за каждого пустяка — неделя болтовни! Маккензи бы сюда, и пусть бы он сам…»

— Мы не начинаем первыми, — отозвалась Кайшу; гигантская линза почернела. — Мы не устраиваем набеги на стойбища нергонов. И тем не менее — каждый год они нас убивают. Ты просишь пустить их живую крепость в мой город. Снова спрашиваю, Дим-мин, — ты сможешь её убить?

Вепуат зашевелился, пытаясь заглянуть за плечо Айзека. Тот тяжело вздохнул и отодвинул его к стене.

— Смогу, — бросил Гедимин, глядя в клубящееся чёрно-зелёное облако. «Как черенковское свечение в водяной мути,» — мелькнуло в перегретом мозгу.

— Обещания… — одна из отдалённо гуманоидных фигур перевела на него тяжёлый взгляд. — Если им можно верить.

Луч метнулся вдоль галереи, остановившись на гуманоиде. Зелёный свет, заливший было линзу до краёв, снова потускнел.

— Ты говоришь о мастерах-сарматах? Какое из обещаний они не выполнили?

Ещё одна фигура на галерее зашевелилась, поднимая посох.

— Посмотри на них, Хранимое Сердце. Всё, что они делают, вносит раздор.

Гедимин беззвучно выругался. «Раздор⁈ Это после того, как…»

— И куда мы внесли раздор? — холодно спросил Айзек. — Ты о торговле между Сэта и Скогнами? Или, может…

— Помолчи! — загудело с трёх сторон одновременно; стражи один за другим поднимали посохи, направляя их лучи на чёрную линзу. — Ты здесь чужак. Сколько вещей из своего мира ты уже приволок? Сколько порядков? Сколько с ними пришло заразы?

«Заразы⁈» — Гедимин качнулся вперёд, забыв, что у галереи нет перил. Айзек схватил его за плечи и оттащил от края. Гедимин слышал его тяжёлое дыхание — командир еле сдерживал ярость.

— Когда мы пустили их сюда, — заговорил кто-то из поднявших посох, и многие согласно загудели, — когда ты, Хранящее Сердце, допустила их… Разве им было разрешено выворачивать Равнину наизнанку? Устанавливать всюду свои порядки? Лезть во всё кривыми руками, не признавая законов и не уважая ничью волю⁈