Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Мне показалось, что ситуация его забавляла, а моё внезапное появление он не воспринял, как угрозу. Гена задержал взгляд на моих джинсах. Выдохнул дым через ноздри.

— Ты кто такой? — спросил Тюляев.

Он чуть сощурил глаза.

— Это же Вася Пиняев, — осветил ему Черепанов.

Геннадий дёрнул головой.

— Это тот, который охрипший Лоретти? — спросил он.

Чуть сощурил глаза.

— Тот, который Вася из Москвы, — сказал я.

Потёр кончиками пальцев подбородок — удерживал правую руку около головы.

Тюляев скривил в ухмылке губы — показал, что разгадал мою уловку. Демонстративно опустил руки. Кивнул, показал на мои брюки дымившимся кончиком сигареты.

— Клёвые штанцы, — сказал он. — Небось, из загранки привезли? Удобные?

— Неплохие, — ответил я.

Заметил, что кудрявые близнецы прожигали моё лицо гневными взглядами. Я видел, что они сжали кулаки и чуть сдвинулись в стороны (будто освободили место для манёвра).

Следил за ними. Но не спускал глаз и с их черноволосого приятеля, который в этой троице мне показался главным. Заметил, что Черепанов будто бы воспрянул духом: его щёки снова порозовели.

— Тоже такие штанцы куплю, — сообщил Тюляев. — Перед университетом. Раз они удобные.

Он ткнул сигаретой в сторону ближайшей ко мне туалетной кабины.

Сказал:

— Ты делай свои дела, парень. Не обращай на нас внимания. Не смущайся.

— Только штаны не испачкай, — сказал «серый».

Его «синяя» копия сплюнул на пол — в двух шагах от моих ботинок.

Гена Тюляев усмехнулся кивнул на Черепанова.

— Мы пообщаемся с твоим товарищем, — сказал он. — По-дружески. Ещё пару минут. И вы пойдёте на урок.

Тюляев демонстративно взглянул на свои наручные часы и сообщил:

— Время ещё есть. Не опоздаете.

— Сейчас проверочная будет! — сказал Черепанов. — Мы спешим.

Он шагнул из угла.

Но тут же замер, словно упёрся во взгляд Тюляева.

— Успеете, — сказал Гена.

Он выдохнул в стену поверх головы Черепанова табачный дым.

— Разумеется, успеем, — сказал я. — Потому что мы уже уходим.

Рукой поманил к себе Черепанова.

— Иди сюда, Алексей. Тебе пора на выход. Разве ты не знаешь, что дышать табачным дымом вредно? Пассивное курение увеличивает риск внезапной детской смерти. Вызывает астму, заболевания среднего уха, рак лёгких и ишемическую болезнь сердца.

— Ише… чего? — переспросил «серый».

— Курение убивает, — сказал я. — Так что курите, товарищи, не отвлекайтесь. А нам с Алексеем пора на урок.

Черепанов склонил вперёд голову и решительно зашагал ко мне. Тюляев прикоснулся к его плечу. Но Череп решительно сбросил с себя его руку и в пять шагов оказался у меня за спиной. Гена не двинулся за ним следом. Он хмыкнул, вдохнул порцию табачного дыма и с показным безразличием махнул рукой — разбросал по полу уборной табачный пепел.

— Ладно, Череп, позже с тобой поговорим, — сказал он.

Тут же добавил:

— И с тобой тоже, Вася из Москвы.

Я улыбнулся, провёл взглядом по лицам стоявших около открытого окна парней. Заметил, что с улицы на подоконник одна за другой падали снежинки. Я показал Тюляеву и его кудрявым приятелям открытую ладонь с растопыренными пальцами. Развернулся и пошёл следом за уже перешагнувшим порог уборной Черепановым — подальше от витавших в уборной неприятных запахов.

* * *

— Это… Василий, спасибо, — сказал Черепанов. — Надоели они мне. Всё никак не отцепятся.

Он шёл рядом со мной по школьному коридору. Алексей не отставал от меня, но и не обгонял — подстраивался под мой шаг. Мимо нас то и дело пробегали похожие на крикливых чаек пионеры. Стоявшие около дверей кабинетов (разбившись на группы по три-четыре человека) старшеклассники провожали нас любопытными взглядами: они посматривали на мой наряд (на джинсы, выглядевшие сейчас в сорок восьмой кировозаводской школе, словно одежда из другого мира).

— Кто они такие? — спросил я. — Что им от тебя было нужно?

Алексей махнул рукой.

— Это Тюля… Генка Тюляев и братья Ермолаевы из одиннадцатого «Б», — сказал он. — Наши артисты. Тюля меня снова к Клубничкиной приревновал. Будто он её муж или жених. Увидел меня рядом со Светкой. Кинулся ко мне, как ужаленный. Выделывался перед ней. Как на сцене. Тоже мне… смельчаки: втроём на одного.

Он презрительно фыркнул.

Взглянул мне в лицо и заявил:

— Врезал бы я ему. Только у него батя… знаешь, кто?

— Кто?

— Тюляев Юрий Михайлович. Начальник нашего отделения милиции.

Черепанов качнул головой.

— С Тюлей только свяжись…

Я посмотрел на Алексея сверху вниз (нос Черепанова находился сейчас на уровне моего плеча).

Спросил:

— Кто такая Клубничкина?

Черепанов улыбнулся.

— Светка Клубничкина. Из десятого «А».

Он дёрнул плечами и сообщил:

— Ты её видел. Вчера. В актовом зале. Светка рядом со мной стояла, когда ты пел. Помнишь?

— Светленькая? Со стрижкой «каре»?

— Ага. Это она, Клубничкина. Красивая.

Черепанов снова вздохнул.

— Вот, значит, почему ты вчера в актовом зале оказался, — сказал я.

— Ага, — сказал Череп. — Светку увидел. Ну, и… зашёл.

Мы с Черепановым вошли в класс — все наши одноклассники уже ждали там начала урока. Я заметил встревоженный взгляд Иришки — улыбнулся ей и подмигнул. Отметил, что кабинет математики пока мало чем отличался от кабинета немецкого языка, где я побывал вчера. Я увидел здесь такие же стеллажи, портреты серьёзных мужчин на стенах, классную доску (с которой дежурный неторопливо стирал мокрой тряпкой меловые разводы). Не заметил только карту ГДР — её место здесь заняла таблица умножения.

Ещё вчера при беседе с двоюродной сестрой я выяснил, что в сорок восьмой кировозаводской школе лишь с этого учебного года перешли к предметно-кабинетной системе обучения (она пришла на смену классно-кабинетной). Школьники пока ещё не привыкли к хождению из класса в класс — такое хождение по кабинетам нравилось не всем. А учителя ещё плохо представляли, как именно и чем оборудовать выделенные им для работы классные комнаты — процесс становления новой системы обучения только начался.

Наше появление заметили.

— Василий!

— Вася пришёл!

— Привет, Вася!

Сегодня одноклассники встретили меня радостными возгласами. Девчонки улыбались мне, кокетливо убирали пальчиками за уши пряди волос. Рассматривали меня из-под длинных ресниц. Парни шагали нам с Черепановым навстречу, пожимали мне и Алексею руки. Пару раз меня по-приятельски хлопнули по плечу.