Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Геджер, — другой погонщик повернулся к сармату и взглянул исподлобья. — Много твоих снов. И один — про ворота. Шетту говорит — к тебе не подойдёшь. Слишком много лучей — обжигают.

Гедимин мигнул.

— Я его видел, — неуверенно сказал он. — Чего он не подождал? Я хотел к нему выйти.

— Много лучей, — повторил Урджен, оскалив зубы. — Жгутся. Я видел. До сих пор глаза режет. Я не ходок в твои сны. Шетту — тоже.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Ты видел активную зону? Это…

Джагул молча провёл пальцами по воздуху, показывая нечто ребристое, уходящее вверх, и отвернулся. Вепуат взял Гедимина за плечо и надавил, понуждая отодвинуться.

— Не надо Урджену рассказывать про реакторы, — мягко сказал он. — И так он с утра щурится и трёт глаза. Вот что значит — влезть куда не надо, да ещё без защиты!

Гедимин помянул про себя спаривание «макак».

— Бред какой-то, — пробормотал он. — Влезть в видения чужого мозга. Искать в них смысл. Ещё и глаза обжечь. Ты проверял ему сетчатку? Может, и впрямь лучевая травма?

— Ясное дело, проверил, — в глазах Вепуата не было ни тени насмешки. — Не бойся, он не пострадал.

Шум воды стал громче. Сааг-туул остановился. В нескольких метрах от его лап дно долины понижалось, и поверх гравия тёк мелководный на вид ручей. «Пропитал все восемь метров и добавил ещё сантиметры сверху,» — Гедимин покосился на сигма-сканер, убеждаясь, что гравийный слой тут даже толще, чем в соседней низине. «Целая река. И куда она впадает?»

Сааг-туул тронул лапой дно ручья и двинулся было дальше, но погонщики его остановили. Они собрались вокруг шкуры с камешками и перекладывали их, сердито рыча друг на друга. Гедимин сунулся было к ним, но Вепуат жестом остановил его и прислушался.

— Сааг-туулы плохо плавают, — невесело усмехнулся он. — Так-то мы уже у реки. Вон тот поток впадает прямо в Ксутлин. Видишь, там плато такое — размытое?

Гедимин посмотрел на дальний склон — там обрыв расслоился на ступени; часть породы уже лежала у подножия оплывшей грудой, обросшей деревьями-валунами. Ручьи текли прямо по ним.

— Что они тогда высматривают? — сармат кивнул на погонщиков, перебирающих камешки. — Мы что, перепутали берега?

Вепуат ухмыльнулся.

— Смотрят, как бы не перепутать. На Равнине с этим просто.

Урджен, хрипло рявкнув, сгрёб все камешки и разложил по-другому. Погонщики переглянулись и взялись за шесты. Сааг-туул с протяжным скрипом развернулся от ручья и побрёл к «сухим» плато. Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Разобрались, — Вепуат подошёл к «карте», оставленной Джагулами. — Смотри! Видишь, куда нам надо? Вот на этот серо-жёлтый обмылок.

«Обмылок» (сероватый окатыш неправильной формы, и правда, будто смылился от долгого лежания в воде) упирался боком в серую плитку с кристаллами. Гедимин подобрал его, покачал на ладони, выронил на шкуру — и, пожав плечами, вернул на прежнее место.

— Как эта штука работает? Можно же раскидать камни, как угодно. Откуда они знают, что порядок правильный?

Вепуат постучал себе пальцем по шлему.

— Карта — она тут. А эти штучки — для памяти и облегчения расчётов.

Гедимин посмотрел на разноцветные камешки и ракушки и покачал головой.

— Ты-то понимаешь, что они рассчитывают? И чем эти расчёты помогают без нормальной карты?

Плато исчезло, сменившись ребристым боком гигантского дерева-купола. Снизу донёсся плеск. Сааг-туул шёл по мелководным руслам, сетью покрывающим глинистую равнину. По берегам промоин чернели пучки спутанных нитей. Вепуат пригляделся к ним и хлопнул себя по бедру.

— Волосяник! Так и знал — второй оттепели он не переживёт.

…Под лапами сааг-туула уже полчаса плескалась вода, и чем дальше он заходил, тем глубже становилось — но сейчас его что-то смутило. Он опустил морду к ручью, задумчиво втянул жидкость — и громыхнул боковыми щитками. Хвост беспокойно закачался. Джагулы, переглянувшись, прижали уши и наклонились к воде. Трое чего-то хотели от Урджена; он огрызался, но слов было не разобрать.

— Что там? — забеспокоился Гедимин. — Потеряли дорогу?

— Да нет, как раз нашли, — Вепуат, обменявшись с очень недовольным Урдженом парой слов, вернулся к сармату. — Очень удачно вышли — прямо к нужной отмели. Но сейчас там зверьку по брюхо. А на такой глубине… Тем более — рядом Скогны.

— Что «на глубине», и причём тут Скогны? — Гедимин угрюмо сощурился. Вепуат поднял на него задумчивый взгляд и удивлённо хмыкнул.

— Ты забыл, что ли? Селасси! Льда нет, глубоко, рядом Скогны. Самое время, чтобы приплыли Селасси. А Джагулам они ни разу не союзники.

— Да чтоб вас всех… — пробормотал Гедимин. — Думаешь, могут напасть?

Вепуат пожал плечами.

— Могут решить, что мы — враги Скогнов. Тех-то Хассек собирался предупредить… надеюсь, получилось. А про Селасси речи не было.

Джагулы, прекратив спор, развернулись к нему. Гедимин видел, как они угрюмо скалятся.

— Речной народ, — прорычал Урджен, складывая пальцы в странном жесте. — Зверь их чует. Кого они будут слушать? Тебя, Геджер? Урху? Нас — не будут. Нас будут убивать.

Сарматы переглянулись. Вепуат похлопал себя по карманам.

— Не так много я знаю о Селасси… — он высыпал на ладонь несколько стеклянных чешуй. — Им понравятся подношения? А-а, нет, конечно, — стекло же опасно…

— Можно прицепить их к тросу, — предложил Гедимин, пытаясь уловить в происходящем логику. — Сделать такой трал. Будет блестеть и брякать. Если им такое нравится…

Он покосился на «термобластер».

— Я могу подогреть воду. Где-нибудь в стороне. Это их отвлечёт? Это не плазма, взрыва не будет, — только свет и тепло.

Вепуат задумчиво хмыкнул.

— Давай лучше подадим сигнал Скогнам. Покажем, что