Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

— Могла, — согласилась Эухенья, уже вернувшаяся к своему привычному облику, — но не захотела.

— Почему?

— Почему? А ты не догадываешься? Я любила тебя — тебя! — и не хотела принадлежать никому другому. Всё очень просто… Когда ты молода и полна сил, трудно бывает устоять перед зовущими взглядами мужчин и перед собственной плотью. И я уступила времени — так родилась Миктекасиуатль, колдунья Миктекасиуатль, хранительница древнего знания. А дети — дети, которым ты так и не стал отцом, — у меня всё-таки есть. Там, — она кивнула в сторону узкого хода, по которому ушёл Диего Рохо и который вёл к жилым пещерам. — Они называют меня мать Эухенья, и я им действительно мать. Хотя мне жаль, что среди них нет наших с тобой детей, пришелец с севера…

— Прости меня, Кармен.

— Эухенья. Меня зовут Эухенья, Алан. Оставим горько-сладкие воспоминания. Мы с тобой изменились — оба. Мы многое знаем, и нам многое надо сделать. Ты пришёл — поздно для любви, но не поздно для боя. И бой будет — зло наступает. Змея шипит — она накопила слишком много яда.

* * *

Серпента вела самолёт уверенно, словно профессиональный пилот высокого класса, и Мэй долго не могла понять, как ей это удаётся. Наконец она догадалась: Змея вмешивалась во все процессы, протекающие на борту крылатой машины, — в работу мотора, в пульсацию слабых токов в электрических цепях, в тугие усилия гидроприводов. Энергия, напрямую воздействующая на поведение механического летательного аппарата, компенсировала все неизбежные ошибки, свойственные малоопытному новичку. Серпента просто чувствовала самолёт, она слилась с ним и управляла машиной, словно мышцами своего собственного тела — одним усилием воли.

Подходящий самолёт — лёгкую спортивную авиетку — они нашли в небольшом частном аэроклубе в том самом городке, на окраине которого остался джип с неисправными мотором и с двумя растерянными парнями — после сеанса Мэй Стив и Харви никак не могли понять, что они здесь делают, и каким ветром их сюда занесло.

С владельцем самолёта девушки договорились без особого труда. Мэй побаивалась, как бы Серпента не дала воли своей кровожадности, однако обошлось без трупов. Серпента не хотела по пустякам ссориться со своей «младшей сестрёнкой», но главное — она прекрасно понимала: не стоит оставлять за собой чересчур заметный кровавый след. Даже если они покинут страну, длинные руки Правителей дотянутся до любого укромного уголка планеты. Чутьё подсказывало предводительнице ньюменов, что ими обеими — и ею, и Мэй, — всерьёз заинтересовались. А раз так, совсем ни к чему привлекать внимание загадочными смертями к этому богом и людьми забытому захолустью (тем более сейчас, когда по всей стране идёт охота на людей-индиго).

По этой же причине она рассчиталась наличными, не желая засвечиваться в банковской сети. Доллары были настоящими (неважно, что час назад их и в природе не существовало), а кто будет проверять всю находящуюся в обращении огромную денежную массу только для того, чтобы с удивлением обнаружить: номера некоторых переданных хозяину аэроклуба банкнот почему-то совпадают с номерами купюр, которыми в это время расплачивались в каком-нибудь супермаркете Чикаго или в баре на Филиппинах?

Документов на право управление легкомоторным самолётом у них не спросили (после того, как Мэй мельком посмотрела на клерка, заполнявшего бланк-анкету). «Летим в прерии, — объяснила Змея, — и хотим полюбоваться с воздуха на величественные каньоны», и этого оказалось вполне достаточно. В конце концов, как здраво рассудил владелец машины, более чем удовлетворённый сделкой, «у богатых свои причуды». Им дружелюбно помахали, когда авиетка поднялась в воздух, и Мэй облегчённо перевела дух. Нет, девочка вовсе не боялась каких-то осложнений — она до последнего момента опасалась, как бы Серпента напоследок не решила всё-таки подбросить парочку золотистых змеек в офис аэроклуба.

Змея выплеснула свою накопившуюся ярость в огненной вспышке, озарившей стены безлюдного каньона в трёхстах милях к югу от городка. Перед этим она отчаянно заорала по радио: «Мотор! Мотор! У нас что-то с мотором! Мы падаем! О, боже…», а потом с видимым наслаждением влепила в клыкообразный острый утёс заряд энергии и долго следила за посыпавшейся на дно ущелья грохочущей каменной лавиной. Служба спасения запросит данные с орбиты, и им ответят: да, именно в это время и как раз в этом месте, откуда пришёл сигнал бедствия, наблюдался взрыв. Похоже, самолёт врезался в скалу — ищите обломки и трупы, парни. А искать что-то в этих каменных лабиринтах можно очень долго…

После этого они снизились и накинули на самолёт экранное поле. Вуаль держала Мэй — Серпента вела машину. По расчётам, горючего должно было хватить, тем более что они умудрились между делом позаботиться и о том, что авиатехник аэроклуба забросил им на борт несколько канистр с бензином — понятное дело, тут же забыв об этом своём странном поступке и никому ничего не сказав.

— Куда мы летим? — спросила Мэй, наблюдая, как под крылом авиетки тянется унылая степь, постепенно переходящая в пустыню.

— На юг, сестрёнка, — ответила Серпента, с искренним любопытством следя за танцем приборных стрелок на панели управления. И пояснила: — Там, в одной стране, есть наши… гм… сородичи. Надеюсь, они нас примут.

— Хочешь пересидеть там какое-то время?

— Не только. Один индиго всегда поймёт другого — нам нужны союзники. Война — она ведь только начинается.

«Опять война, — подумала Мэй, вспомнив грохот пушек и рёв огня. — Интересно, она может думать о чём-нибудь ещё?»

— Могу, — отозвалась Змея. — Например, о победе и о том, как хорошо будет жить на этой планете после того, как мы очистим её от обезьяноподобных.

Мэй не ответила — ей не хотелось беседовать на эту тему. Вместо этого она задала Змее давно интересовавший её вопрос:

— Послушай, а тогда, на шоссе: я раскисла, а ты вела себя так, словно поля и не было? Транспортёр взорвался уже потом, а до этого? На тебя что, не действует «глушилка»?

— Не действует. Точнее, я научилась её обходить. Моё сознание будто скользит между силовых линий электромагнитного поля, не пересекая их. Нет, не так, ведь силовая линия — это понятие условное. Как бы тебе объяснить… Я мыслю в другом измерении, и меня там не достать: на поверхности океана бушует шторм, а в глубине всё спокойно, рыбки плавают. Я тебя тоже научу — это будет приятный сюрприз для нашего друга-генерала! — И она весело рассмеялась…

…Они приземлились под вечер в пустынной местности, чтобы дозаправиться перед броском через границу и дождаться