Долгая дорога к дому - Муравьев

трудом. У меня нет формального образования, я очень немногое умею. Даже законной жены у меня никогда не было, потому что в день брака моя первая любимая была несовершеннолетней. Я убивал людей, твоих собратьев, - убивал тысячами, миллионами, миллиардами, - потому, что мне это нравилось. И ты не хочешь бросать меня?

- Не хочу, - упрямо повторил я. - Я знаю, что ты, - мой друг, и не хочу становиться предателем.

- А жить ты хочешь?! - вдруг заорал Анмай.

- Хочу, - ответил я, и мои глаза вдруг защипало. - Но только не любой ценой.

- Хорошо. Но пока ты можешь, - ты должен бороться за своё право жить. Это куда лучше, чем тихо страдать. Так что ты или попытаешься спастись, или я не буду с тобой больше разговаривать. Никогда.

Я задумался... лишь на мгновение.

- Почему ты никогда не оставляешь мне выбора?

11.

Простившись с парой, я ловко нырнул в раздавшуюся воздушную щель. На животе, головой вниз, я соскользнул в идеально круглую зеркальную трубу диаметром в два моих роста. Синий свет прозрачных многогранников на потолке казался тусклым. Он дробился на покрывающей стены ряби, которая делала их неудержимо скользкими, - а вдоль этой трубы дул постоянный и притом очень сильный ветер. Я прикинул, что меня несет со скоростью километров сорока в час. Вообще-то, я здорово боялся, - труба могла резко повернуть вверх... или вниз, но надеялся, что Анмай хорошо изучил этот путь.

Меня крутило, как перо, и вдруг вынесло прямо на пол сумрачного помещения. Я покатился по мягкому металлу и тут же вскочил, осматриваясь. Зал был очень обширен, и не имел четкой формы, - он походил на внутренность мешка. Неровные серые стены слабо отблескивали в собственном свечении, словно серебристое сито, - в них уходило множество изгибавшихся труб. Оттуда то и дело доносились порывы то теплого, то ледяного ветра.

Я не слишком хорошо помнил, в какую лезть, но если я доберусь до цели, у меня появится шанс, - пусть очень маленький, но вовсе не равный нулю.

Я осторожно пошел вперед. Мускулы невольно напряглись, кожа с удивительной остротой ощущала и металл под босыми ногами, и причудливые течения воздуха. Отныне моя судьба зависела лишь от меня самого.

12.

Едва я добрался до нужной воздуходувки, ураганный ветер снова подхватил и понес меня. Труба постоянно изгибалась, но в основном меня тащило вверх. Я закричал, одновременно от страха и восторга. Всего через пару минут меня вынесло в огромный круглый зал, - и труба просто оборвалась.

13.

Я не сразу понял, что парю в воздухе, на очень приличной высоте. Глубоко внизу виднелось озеро и что-то, похожее на оранжерею, - тропического вида деревья и пальмы. Потом они стремительно поднялись вверх, и времени на раздумья не осталось. Я перевернулся в воздухе и вошел в воду головой вниз, сжав кулаки.

В первый миг они словно врезались в камень, потом тело само собой изогнулось, и меня по крутой дуге выбросило наверх. Отдышавшись, я быстро поплыл к берегу. И воздух, и вода здесь оказались очень теплыми.

Выбравшись на камни, я осмотрелся. Сверху зал не казался очень большим, но сейчас вокруг были настоящие джунгли... точнее, они выглядели как настоящие, но не пахли. Я усмехнулся, и изо всей силы ударил босой пяткой по острому выступу камня. Камень смялся, блеснув серебром, и в один миг принял прежний вид. Это тоже была имитация, - совершенно нейтральная, так как ни я, ни она не могли повредить друг другу.

Я поднял голову. Здесь в воздухе парило множество темных многогранников диаметром метров в восемь. Другие такие же неподвижно стояли на "земле". Пустые внутри, они состояли из сплетений толстых металлических балок. Там, в середине, между остриями растущих внутрь шипов, мерцало синевато-белое пламя. Причудливые отблески этих огней и освещали весь зал. Они слепили глаза, и я не мог их толком рассмотреть.

Вздохнув, я углубился в заросли. Здесь всё выглядело совсем настоящим, - и стерильным. Между листьев роились насекомые, - но, когда я поймал одно, оно ртутной каплей выскользнуло из пальцев. Ещё через миг у капли выросли ножки и крылышки, и она вновь принялась весело порхать над цветами.

Минут через пятнадцать я пересек зал, - и замер в растерянности. Его блестящий свод подпирала отвесная серая стена, металлическая и совершенно неприступная на вид. Я не знал, куда попал, и что делать дальше, а потому сел у стены, и задумался. Куда идти? Как скоро Ньярлат заметит мой побег? Что он сделает с Вэру, когда поймет, кто помог ему бежать? Почти наверняка, - ничего... пока не поймает беглеца.

Вздрогнув, я заметил темную фигуру, стоявшую возле одного из многогранников. Её очертания были до отвращения знакомы.

- Ку-ку, - сказал Ньярлат. - Это конец, лапонька. Самый конец.

14.

Я попятился. Бежать было некуда. Я был наг и безоружен, - а бессмертное чудовище, мерцая и меняя форму, неторопливо приближалось. Ньярлат молчал, он больше не нуждался в словах. Всё решится без них.

Я понимал, что если не уберусь от него подальше, причем немедленно, то погибну. Анмай рассказал мне, что существа, подобные Ньярлату, могут проникать в мозг человека, в его сознание, и делать там всё, что сочтут нужным. Зная, что мне не осталось и минуты жизни в этой реальности, готовясь к погружению в мир бесконечных кошмаров, я продолжал пятиться, пока не уперся спиной в горячий металл одного из многогранников, - и в тот же миг тело пронзил резкий электрический разряд. Я вскрикнул и отскочил в сторону, - но ощутил ещё кое-что, кроме боли...

Я подпрыгнул, и вцепился в металлическую балку. Когда руки сжали её, ноги уже оторвались от пола, и на сей раз меня не ударило током. Я полез вверх, извиваясь в обжигающем сплетении, и не думая, зачем я это делаю. Если я стал сейчас думать, я бы погиб.

Мышцы содрогались под кожей, прикасавшейся к пронизанному электричеством металлу, но я отважно лез навстречу боли. Наконец, я выбрался