"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

– Челлини рассказывал, – Степан не то чтобы удерживал ее от падения, она практически лежала теперь на его руке, – что в детстве он увидел саламандру в огне очага, и отец дал ему затрещину, чтобы он никогда не забывал об этом замечательном событии.

– Гм… – задумалась Таня, обнаружив, что ящерка исчезла, растворившись в огне. – Пожалуй… мне будет трудно подняться по лестнице.

– Не проблема! – Степан одним движением – резко и совершенно неожиданно для Татьяны – подхватил ее на руки и с силой выдохнул воздух:

– Вес взят!

– Браво! – захохотала она, чувствуя себя исключительно замечательно в его крепких руках. – Вперед, баронет. Докажите, что…

– Что именно? – спросил он, тяжело перешагивая по ступенькам. Его пошатывало – это факт, но он шел, а Таня и думать не думала о возможности падения. В голове у нее было другое. Там в теплой и сладкой розовой полумгле плавали тяжелые рыбы желания, такие горячие, что и без того теплые, как в тропиках, воды начинали кипеть и испаряться.

– Что? – переспросила она, вынырнув на мгновение из своего «внутреннего мира».

– Ты сказала, я должен доказать… – он дышал тяжело, но шел по-прежнему быстро. – Что я должен доказать?

– Не знаю… – наверное, ей следовало смутиться, но жар, охвативший тело, заставлял кипеть кровь и не оставлял места для других эмоций.

– Ну, вот вы и дома, моя госпожа.

А Таня и не заметила, когда и как оказалась снова в своей комнате. Притом она уже не возлежала на руках Степана, а стояла – хоть и не очень уверенно – на собственных ногах и смотрела на своего визави. А в глазах Степана…

«Но ведь не воспользовался… джентльмен!» – и в этой мысли неожиданным образом присутствовало не только восхищение галантным «денди лондонским», но и раздражение: «Ну почему мы все должны делать сами?!»

Она отступила на шаг, поводя взглядом из стороны в сторону – то ли разыскивая сигареты, то ли недоумевая, куда это ее вдруг занесло – потом еще на шаг, и повернула вправо – два шага, шаг – и влево…

– Что? – спросил Степан, глядевший в ее глаза, как загипнотизированный, и, как завороженный, следовавший за Татьяной без ясного понимания, зачем он это делает. – Ты в порядке?

– Тс-с! – ответила Татьяна, обнаружив, что ее «танец» удался.

– Я…

– Молчи! – она толкнула его в грудь, и толчок этот был не таким уж сильным, но зато такого рода, что ни один мужчина не мог – просто не имел права – устоять на ногах. Не устоял и Матвеев, «бездумно» и «беспомощно» упав навзничь, тем более что за спиной его – по точному расчету Татьяны, пьяной, но не потерявшей еще разумения – находилась ее собственная кровать.

* * *

– Партия! – кий полетел на стол. При этом Кайзерину отчетливо качнуло, но она устояла на ногах, улыбнулась победно, цапнула со стойки бара, куда ее привели начавшие вдруг заплетаться ноги, рюмку с киршвассером – даже не заметив, что это не ее рюмка – и опрокинув залпом, «по-русски», обернулась к Басту, едва снова не потеряв равновесие.

– Партия, милостивые государи! – объявила она по-русски и загадочно улыбнулась. В тени ее длинных густых ресниц клубился колдовской зеленый туман.

– Партия!

– Есть такая партия! – шутливо поклонился героине вечера Виктор, и шутка его неожиданно показалась Олегу до того смешной, что он только что не заржал, как боевой конь. Тем не менее он смеялся и от того, быть может, пропустил момент, когда рыжая «Лорелея» неожиданно для всех – то есть для себя в первую очередь – начала падать лицом вперед.

Впрочем, упасть он ей, конечно, не позволил, перехватив на полпути к полу, и тут же подхватил на руки: женщина не просто так падала – она была без сознания. И вот что интересно. Как ни был пьян Олег, он отметил – разумеется, совершенно мимолетно – что стоило ей закрыть глаза, как чудо пропало, уступив место прозе жизни: на руках у него оказалась отнюдь не богиня или волшебница, а просто чертовски красивая и – что правда, то правда – пьяная как сапожник молодая женщина.

– Э-э?.. – Виктор не успел понять и пропустил, собирая шары, что тут произошло и как. И какого черта Ольга очутилась вдруг на руках у Олега.

– Свалилась…

– А! И?..

– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Наверное, следует отнести ее в постель.

– Да, пожалуй, – согласился Виктор и, отвернувшись, начал что-то разыскивать среди выставленных в баре бутылок.

Олег постоял секунду, пытаясь поймать ускользающую мысль. Ему казалось, что это что-то важное, однако сосредоточиться не смог.

«Ну и…» – пожав плечами, Олег пошел из бильярдной, унося доверчиво прижавшуюся к его груди женщину. А Ольга и в самом деле расслабилась и ровно дышала, посапывая и выдыхая теплый, насыщенный алкоголем воздух куда-то ему под нижнюю челюсть.

Веса в ней было хороших полста килограммов, а то и больше, но Баст фон Шаунбург – та еще нордическая машина: он нес женщину и даже особой тяжести не чувствовал. Впрочем, последнее, скорее всего, связано с общим алкогольным отравлением организма. Спиртовой наркоз – как учит нас военно-полевая хирургия – ничуть не хуже любого другого. Даже лучше, потому что дешевле.

Дойдя до «апартаментов» Ольги, Олег локтем отжал вниз бронзовую дверную ручку и без осложнений внес свой драгоценный груз в комнату. Но если он воображал, что Ольга-Кайзерина кокетничает, то, разумеется, ошибался. Она спала по-настоящему. Заглянув ей в лицо, Олег вздохнул и положил Ольгу на кровать. Но она не проснулась и тут. Лежала с закрытыми глазами и посапывала своим чудным носиком.

«И что теперь?» – Олег пожал плечами и с минуту просто стоял над безмятежно спавшей женщиной, ни о чем конкретно не думая, так как голова оказалась сейчас пуста.

Потом к нему пришла мысль, что оставлять человека так – не хорошо, и Олег принялся ее раздевать. Занятие оказалось несложным и крайне увлекательным. Однако, когда женщина оказалась полностью раздета, вместо известного сорта энтузиазма, овладевающего мужчинами при виде красивых, да еще и обнаженных женщин, находящихся в пределах физической досягаемости и чуть ли не в полной их власти, – просто руку протяни, и все – Ицкович снова впал в ступор, пытаясь понять, что он забыл сделать. А забыл он укрыть Ольгу одеялом, что тут же и исправил. Не спать же ей голой, еще простудится, не дай бог.

Олег подошел к столу, где стояла початая бутылка