"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

Три мужика между собой ладили уже много лет, хотя большей частью на расстоянии. И они с Ольгой оставались подругами… Но, во-первых, теперь они оказались в ситуации «три плюс два», а во-вторых, их с Ольгой пара резко изменила свой характер. Раньше вела Таня, теперь же…

«Да… Это уже и не Оля… Или не совсем Оля».

– Ну, у тебя и знакомства, Цыц! – покрутил головой Виктор.

– А почему ты Олега Цыцем называешь? – чисто на автомате спросила Таня.

– А потому что очень на «е… твою мать похоже!» – хохотнул Виктор.

– Что?! – не поняла она.

– Ты что, анекдота не знаешь? – удивился Степан.

– Нет…

– Ну, вот лет несколько назад, – грустно усмехнулся Степан и даже головой покачал, – году в двадцать девятом, скажем, или тридцатом на нашей общей родине…

– Н-да, – крякнул Виктор и, закурив, уставился в безоблачное небо.

– Создали в одной деревне колхоз, – продолжил Степан, а Олег, который наверняка знал этот анекдот не хуже своих друзей, приложился между делом к фляжке. – И вот сидят, значит, вновь испеченные колхозники и решают, как им свой колхоз назвать. Идеи, как водится, есть. Одни предлагают назвать «Красным лаптем», другие – именем товарища Мичурина…

При этих словах Федорчук хмыкнул, нарушив свое философское созерцание небес.

– А один старичок, – продолжил как ни в чем не бывало Степан, – возьми да и скажи: «А давайте назовем колхоз именем Рабиндраната Тагора!» Все, разумеется, от такого предложения слегка обалдели, не говоря уже о том, что абсолютное большинство пахарей имени индийского гуманиста отродясь не слыхали. Однако инструктор райкома был дядькой грамотным и, пережив первый шок, говорит: «Ну что ж, товарищ Тагор известный индийский патриот, но почему его именем надо колхоз называть?» И был ему ответ: «Да уж очень на е… твою мать похоже!

* * *

– Вообще-то это называется филибастер.

Разумеется, это была La Aurora Dominicana, черная – oscuro, – толстая, но притом длинная и стройная – lonsdales, какие он обычно курил и какие настолько нравились Ольге своим запахом, что иногда – не на людях – она их курила вместе с Олегом.

– …это называется филибастер, – Олег улыбнулся, кивнул Степану и, передав флягу Виктору, достал из кармана сигару. – Но меня с мысли не собьешь, – ухмылка, щелкает гильотинка, взгляд в сторону Тани.

„Любовь… морковь… – усмехнулась про себя Ольга, но именно про себя. – В себе, в душе, в уме… Я когда-нибудь перестану рефлектировать?“

– Итак…

Вспыхнула с шипением сигарная спичка, и Олег на мгновение замолчал, раскуривая свою доминиканскую „Аврору“.

– Гейдрих вытащил Баста из-под топора, но это не значит, что кое-кто не держит в своем сейфе что-нибудь любопытное на риттера фон Шаунбурга.

– Например? – Степан оставался внешне спокоен, но сказать более определенно, был ли он, и в самом деле спокоен и почему был неспокоен, если первое предположение не соответствовало действительности?

– Например, в Бонне в свое время ходили слухи, что он гомосексуалист.

– А ты?

„Вот дура-то! – восхитилась Ольга, увидев, как взглянул на Таню Олег и как та начала вдруг краснеть. – Сама подставляется… Блондинка“.

– Насколько я могу судить, – Олег уже взял себя в руки и говорил совершенно спокойно, – Себастиан был бисексуалом, но вторую ипостась своей сексуальности в жизнь ни разу не воплотил.

– И?.. – спросил Виктор.

– Всегда стоит контролировать ситуацию, – пыхнув сигарой, сказал Олег. – А расположение Гейдриха стоит укрепить, и ведь там еще мой старый приятель Шелленберг околачивается.

– Ты знаком с Вальтером Шелленбергом? – Вот тут Степана проняло, так проняло.

– Шелленберг в тридцать шестом еще никто и звать его никак, – Ольга осталась довольна реакцией друзей. Все-таки это замечательно иметь такую память, как у нее. Всегда есть повод и возможность утереть кое-кому нос.

– Так и есть, – кивнул Олег. – Пока он уступает мне по положению и степени доверия Гейдриха. Но пройдет немного времени, и…

– Да, с таким типом следует дружить, – согласился Степан.

– Поедешь укреплять связи? – Виктор явно не считал, что это единственная цель поездки Олега, и, разумеется, оказался прав. Ольга ведь тоже кое-что понимала и ситуацию просчитала верно.

– Разумеется, нет, – покачал головой Олег. – Я думаю, что с Гейдрихом можно сыграть по-крупному. Он дал мне свободу действий, а теперь выяснится, что не зря. Я привезу ему „интимный“ канал из Москвы…

– И он разыграет этот канал, как разыграл в той действительности Тухачевского, – сказала Ольга и достала из своего изящного портсигара длинную тонкую пахитосу – ее новый фирменный бренд.

– Возможно, – сразу же согласился Олег. – Все возможно, но возможно, также, что, имея информацию Штейнбрюка и наше собственное видение момента с послезнанием, заработать в глазах Гейдриха и еще пару-другую очков. Ну, а по поводу маршала… Можно ведь и подстраховаться. Пусть теперь будет не Тухачевский, а Ворошилов с Буденным.

– И с какого бодуна? – поднял бровь Степан.

– Крестьянский вопрос, – предположил Виктор.

– И что? – не поняла Таня, а Ольга кивнула, соглашаясь с такой трактовкой, и добавила вполголоса:

– Я бы добавила сюда еще и Тодорского с Куликом…

– И потом второй конец моста нам в любом случае нужен, – продолжил свою мысль Олег, проигнорировав – случайно или намеренно – обе женские реплики. – Иначе канал влияния превратится в пустой звук, да и история, прошу заметить, на месте не стоит. В Судетах неспокойно…

– Это еще мягко сказано, – поддержал друга Виктор.

В Судетах действительно было неспокойно.

– Да, заварил ты кашу, – с уважительной улыбкой на губах согласился Степан.

– Меня вело провидение, – усмехнулся в ответ Олег, взглянув на Татьяну. – Ну кто мог знать, что судетские немцы на Германию бочку покатят, а убивать начнут чехов. Я, честно говоря, и не знал, что они на Австрию ориентируются, а Баст в тот момент как под наркозом был. Тоже не помог.

– Странно… – Ольге это действительно показалось странным, но, с другой стороны…

– Что тебе кажется странным? – по-видимому, уловив в ее реплике „подтекст“, повернулся к ней Олег, а Таня…

„Гм… уж не задумалась ли мадемуазель над вопросом: а не означает ли мой тон и мой взгляд что-то, кроме общей развращенности организма, и, если означает, то что именно?“

– Мне казалось, ты знаешь, как головой пользоваться.

– Знаю, не знаю… А ты, ты, собственно, о чем?

Таню этот обмен маловразумительными репликами заинтересовал по-настоящему. Виктора, как ни странно, тоже. Во всяком случае, Ольге показалось сейчас, что Федорчука подтекст занимает не меньше, чем прямой смысл слов.

– Чехословакия всего лишь часть бывшей империи. К кому же должны тяготеть судетские немцы, как не к австрийским братьям?

– Ага, – сказал Олег. Но, судя по всему, он об этом и в самом деле