Дом бурь - Йен Р. Маклауд

последний раз смотрелась в зеркало? Наверное, в квартире Нолла, а то и раньше. Волосы снова отрастали, хоть и торчали во все стороны. Она выглядела совсем не так плохо, как Ральф, но все же…

Бах! Бах! Бах!

Мэ-ри-он!

Снаружи запели громче, чем когда-либо. Черты Мэрион Прайс или какой-то женщины, похожей на нее, замерцали красным. Подстанция была антикварная и явно не подключенная к сети, но устройство, похоже, сохранило долю магии. Впрочем, она никогда не любила зеркала, даже совершенно обыкновенные. То, что она увидела, – то, что она видела прямо сейчас, – не имело ничего общего с настоящей Мэрион Прайс. От поверхности телефонного зеркала начали отделяться хлопья густой тьмы, и она спросила себя – вдруг телефон работает и пытается установить какое-нибудь случайное соединение? Но тьмы становилось все больше, и вместе с ней появился шелест. Еще секунда – и ей в лицо хлынула визжащая волна.

Размахивая руками, она выскочила наружу, окруженная хлопаньем черных крыльев. В свете костра вокруг нее вертелись лоскуты тьмы, а последователи бежали, кричали и катались по земле от непостижимой боли. Почувствовав укол в плечо, Мэрион увидела, как к лицу приближается уродливая тупоносая морда. Она попыталась сбросить существо. Визжа, с одним болтающимся сломанным крылом, оно все еще пыталось цепляться, пока наконец она не растоптала его окончательно. Там, где слюна ноктюрна попала на кожу, уже вздулись волдыри.

Стервятник, наконец-то обнаруживший в себе боевой инстинкт, выл и молотил огромными когтями по воздуху, в то время как дезертиры, отступая, открыли стрельбу.

– Вот! Смотрите! Слушайте, слушайте!..

Владычица жуков сунула в огонь охапку веток, а потом начала размахивать ими над головой. Она кружилась, кричала, манила, и ноктюрны собрались над нею, словно клубы дыма. Одни садились на нее. Другие улетали. Но она продолжала их звать, размахивая ветками, с которых сыпались искры, она продолжала танцевать вокруг костра. Зрелище было ужасное, и все больше крыльев прижимались к ее телу. Попятившись к костру, она упала в пламя в тот самый миг, когда на нее приземлились последние ноктюрны.

– Отойдите! Не толпитесь… – Мэрион склонилась над тем, что осталось от Владычицы жуков после того, как ее вытащили из огня. Ее одежда дымилась и тлела. Один глаз блестел, другой превратился в черную яму, но она почему-то улыбалась.

– Ты – это она, – прошептала Владычица жуков.

Мэрион наклонила голову ближе, проверяя, не ослышалась ли. Но умирающая заговорила громче.

– Ты – это она, ты – Мэрион Прайс!

Мэрион огляделась. Похоже, почти все последователи, которые добрались до Айнфеля, стояли широким кругом вокруг разбросанного костра и наблюдали за происходящим. При упоминании ее имени они начали шептаться и делать знаки.

– Теперь я тебя вспомнила. – Обугленные пальцы сжались на запястье Мэрион. – Скажи мне…

Мэрион посмотрела в ее тускнеющий глаз.

– Да, – сказала она. – Я Мэрион Прайс.

По толпе пронесся нарастающий шепот.

– А-а-а… – И снова, что было еще более невероятно, Владычица жуков улыбнулась. – Я знала, что ты придешь. А теперь… – выдохнула она. – Теперь слушай, слушай, слушай…

Мэрион наклонилась еще ближе, но Владычица жуков больше ничего не сказала.

Они похоронили останки женщины, которая когда-то была докторшей Фут, на той же поляне, где она умерла, под грубой пирамидой из камней, поверх которой последователи сложили собранные со всего Айнфеля предметы в память о ней. Вскоре сгустились тучи, и пошел дождь.

Теперь на Мэрион бросали странные взгляды, но никто не подвергал сомнению ее приказы. Загрузив повозки припасами, они двинулись под усиливающимся ливнем к воротам Айнфеля. В конце концов, она была Мэрион Прайс, и она пришла к последователям в труднейшие времена, как и предсказывала Владычица жуков. И все же было ясно, что дождь никому не нравится. А сколько еще до Инверкомба? По прикидкам Мэрион, оставалось меньше пяти миль, и теперь она не могла отказаться от места в авангарде; ей пришлось возглавить шествие. «Это она… Взгляните на эти руки. Эти черты…» К ней тянулись пальцы, с которых капала вода. Ей заглядывали в лицо и тотчас же отворачивались. Нелепая надежда. Мэ-ри-он. Как в ожоговом отделении. Как на том балу в Бристоле. Она от этого и сбежала. Но с одичавших живых изгородей текла вода, гремели барабаны, звучала речовка, скрипели, покачиваясь, ржавые цепи и предупреждающие знаки, и Мэрион, которая тащилась во главе исходящей паром, сверкающей процессии, казалось, что даже свистящий порывистый ветер и ливень на свой лад повторяли все те же три слога ее имени.

XII

Ральф все утро наблюдал за Мэрион. Она была единственной, на кого после смерти Владычицы жуков могли положиться последователи, которых стало заметно больше. Не то чтобы он был готов к точному подсчету, однако новички прибывали прямо сейчас, с трудом пробираясь по раскисшим полям, толкая детские коляски и волоча мешки с пожитками. Последователей скопилось достаточно, чтобы бросаться в глаза, но их бы точно не хватило – невзирая на все ружья и барабаны, – чтобы дать достойный отпор армиям Востока или Запада.

Чернильные тучи клубились, росли, менялись. Казалось, шествие будет вечно идти под проливным дождем. А потом впереди мелькнула сланцевая крыша, заросшая сорняками, которые неистово колыхались на ветру; сквозь завесу ливня проступила сторожка у ворот Инверкомба. Казалось, чьи-то огромные руки распахнули ворота и оставили их открытыми. Последователи приостановились: итак, они прибыли в то самое место, о котором говорила Владычица жуков. Врата в лето – в некий край за пределами Айнфеля, туда, где царит неописуемая красота, – как будто пролили на них ослепительное сияние истины. Тем временем ветер выл все громче, и последователи стонали и съеживались, когда их шляпы и зонтики улетали в бурлящее небо.

– Это просто смешно, – сказала Мэрион, наклоняясь к Ральфу, пока трясущееся шествие продолжало топтаться на месте. – Укрываться в Инверкомбе! Там опасно. Мой отец умер из-за того, что там случилось. Наверное, еще остался чистый эфир…

– Мэрион, никто не знает, как сейчас выглядит Инверкомб, – если Владычица жуков и впрямь здесь побывала, если она что-то видела, то унесла свое знание с собой…

Ральф потерял Мэрион из виду, когда последователи начали нетерпеливо проталкиваться мимо него через ворота Инверкомба. Была середина дня. Скоро опустится сырая тьма. Возможно, они действительно найдут лучшее укрытие в долине, размышлял он, тащась следом, замерзший и промокший насквозь. Но это казалось маловероятным. Ивы, растущие вдоль дороги к поместью, размахивали ветвями, исступленно жестикулируя. Ветер то и дело вздымал мокрые листья. Прищурившись, он попытался разглядеть метеоворот, но сквозь стекающую с бровей воду увидел лишь новые завитки