Внутренние. Дневник из другого мира - Екатерина Дмитриевна Тренина

получился настолько умным, что уже делал свои первые шаги в науке, не прекращая практиковаться. Из него выходил потрясающе ценный человек, в то время как Кат пока считалась среднестатистическим начинающим психологом со всеми присущими страхами: страх перед клиентами, синдром самозванца, страх не справиться с эмоциями клиента, страх брать деньги за свою работу, страх заявить о себе и т. д. Кит казался ей таким смелым, выносливым. Кат даже иногда казалось, что она выбрала психологию, потому что побоялась медицины, но на самом деле хотела ее. Кит же не побоялся.

– Он будто лучшая версия меня. Все Рожденные, в том числе я, – какой-то низший сорт людей. Промежуточное звено, из которого выходит настоящий полноценный и здоровый человек. Такой, каким его задумала на самом деле Вселенная.

Кит чувствовал ее боль, тоску, обиду, злость, но из-за притупления связи не мог понять, дело в нем или в трудностях самореализации Кат.

Их связь исчезала, потому что у связи есть еще один закон: если кто-то из двух чувствует обиду на другого, происходит разрыв связи. Обида – будто колпак, которым обиженный накрывается, и к нему не пробиться.

Где-то через семь месяцев Кит приехал домой в первый раз, чтобы разобраться, что между ними происходит.

Кат боялась встретиться с ним глазами, и они поговорили через дверь. Она сказала примерно следующее. «Я не хочу создавать семью со своим Внутренним, хоть большинство людей на земле это и делает. Мне кажется, что это выглядит как путь наименьшего сопротивления – создать пару с самим собой. Попытаться же создать пару с другим человеком – это непросто. Зато я буду чувствовать, что справилась и способна размножаться не только как инфузория. Я собираюсь быть психологом. Будет здорово, если я попробую сложный вариант».

На самом деле она сказала так, потому что ей казалось, что Кит ее разлюбливает. Он был настолько поглощен делом своей жизни, что оно стало для него важнее их союза. Она боялась остаться с ним в паре и однажды ощутить себя брошенной им. Момент, где он скажет ей, что прошло много времени и он уже не чувствует к ней ничего. Он, будучи таким красивым, успешным, любимым, уникальным, уйдет далеко, где будет очень редко вспоминать ее как свои первые шаги в этой жизни. И будет вести лучшую версию ее жизни, без нее, с кем-то, кого посчитает более подходящим. Оттого она подумала, что ей будет легче первой его бросить. Хотя бы для всех она не будет выглядеть ненужной. И лишь как тень промелькнула мысль о том, что Кит тоже сейчас чувствует себя брошенным, неоцененным, нелюбимым ею. Они оба в одинаковом положении. И только через много лет практики и личной психотерапии Кат смогла все это признать. В те минуты, когда это событие происходило, она избегала этой внутренней правды.

Кит же, вообще не думавший о расставании, испытал первую в своей жизни душевную боль.

– Запредельная боль. С эффектом контузии. Я почти отполз от двери. Не было сил ни говорить с ней, ни смотреть на нее, ни тем более приводить ее в чувства нашими способами, через связь. Теперь я понимаю, что тогда я попал в свою единственную детскую травму – травму происхождения. Ох, если Рожденные такое чувствуют от каждой своей травмы, то неудивительно, почему они менее эффективны по жизни.

Действительно, это доказано научно. Обычно большинство Внутренних отрицают свое повреждение по этому вопросу, особенно в годы молодости. Лишь те, кому перевалило за тридцать лет, способны встретиться с этой темой лицом к лицу. До этого момента Кит считал, что причиной возникновения в этом мире был он сам. Из-за того что в пятилетнем возрасте решил взглянуть на дно озера и был активной частью в момент их начального разделения.

– Это было высокомерно и глупо – думать, что ты создал себя сам по причине того, что ты начал первым активно действовать. Но признать, что ты являешься результатом активности психики твоего ровесника, – очень больно. Тяжело понимать, что Бог выбрал произвести на свет Рожденного, а не тебя. Будешь ты или нет – решать Рожденному, а не Богу. Будто ты – низший сорт человека. Рожденные же находятся в привилегированном положении просто по факту своего происхождения. Никто из них никак объективно этого не заслужил. И Внутренний может быть сколь угодно лучше Рожденного, но в этом мире это словно не имеет значения.

Когда Кит молча уехал назад в свой далекий город и там продолжил как ни в чем не бывало свою умопомрачительную карьеру, Кат испытала шок.

Во-первых, она проживала его потерю (как друга и любимого). Во-вторых, она еще больше убедилась в том, что не нужна ему. Неужели он ее не любил? Неужели они вовремя расстались? Выходит, она была права в том, что он остыл к ней? Понимание всей ситуации с Китом пришло к ней только спустя годы обретения практики.

Время шло. Кат потихоньку осваивала практическую сторону психологии, работая в центре личностного роста. Параллельно она проходила собственную психотерапию. В их мире это было необходимым условием для каждого психолога. В центре проводились тренинги с небольшими группами людей (5-10 человек), с большими группами (10–50 человек) и индивидуальные консультации (1–2 человека). Кат нравился формат небольших групп и индивидуальные сессии. Но практика с большим количеством людей давала ей очень ценный опыт, и она каждый раз, перекрестившись пяткой, шла на сцену.

Центр работал в сфере обычной, классической, стандартной психологии. В нем Внутренних и Рожденных считали равными и не выделяли в отдельные группы, работая с каждым из них как с отдельной уникальной личностью. Кат считала, что это было очень мудро и этично.

Но ей будто не хватало того куска психологического пути, где общество и сами отделяемые проживают различия и связь Рожденных и Внутренних. Она начала выискивать дополнительные знания на эти темы. Их в то время еще было мало. Лишь иногда некоторые лекторы освещали эту тему одной-двумя лекциями, описывая личный опыт, который они успели скопить за практику. Это уже потом, когда Кат было тридцать пять, направление выделили и назвали «Психология Отделяемых».

Кат вышла замуж довольно внезапно. Она познакомилась со своим будущим мужем Вассом в больнице, когда ее мама легла удалять опухоль в легком. Операция была страшной, опасной. Реабилитация мучительной. Кат много времени проводила в больнице.

Васс был стажером хирурга, оперировавшего маму. И очень часто торчал в палате, проделывая разные процедуры и беседуя с ними обеими. Там они и поняли, что очень симпатизируют друг другу. Мама