Железный Ворон - Ярослав Мечников

Лекарь Матвеев не проявил ни капли нетерпения. Он, казалось, был готов к такой реакции. Он терпеливо дождался, пока мой сбивчивый поток вопросов иссякнет.

— Вы не глупы, княжич, — сказал он спокойно, но твёрдо, словно читая мои мысли. — Вы столкнулись с задачей, которая требует совмещения двух разных навыков одновременно. Это сложно для всех. Ваш вопрос абсолютно правильный: «В какой последовательности?».

Он снова поднял руку, чтобы я мог видеть.

— Последовательность — ключ. Вы не можете делать это одновременно. Сначала вы формируете первый слой — основу. Она плетётся по принципу «Зеркала», — он медленно обвёл свою кисть плавным, «наматывающим» движением. — Вы создаёте тонкую, гладкую, непрерывную оболочку на заданной дистанции от своей кожи. Это первый шаг. Он самый важный. Именно на нём вы должны выдержать зазор.

Его кисть окуталась тончайшей, едва заметной плёнкой серебристого света.

— И только когда основа готова и стабильна, — продолжил он, — вы начинаете её «армировать». Поверх этой гладкой основы вы начинаете «нашивать» защитные пластины по принципу «Чешуи». Стежок за стежком, — теперь его пальцы начали делать короткие, резкие движения, и на серебристой плёнке стали появляться золотистые шестиугольники, плотно прилегая друг к другу и сливаясь в сплошной панцирь. — Они не касаются вашей кожи. Они ложатся на уже созданную основу.

Его кисть теперь была заключена в красивую, переливающуюся перчатку из золота и серебра.

— То есть, сначала «Зеркало», потом «Чешуя», — подытожил он просто. — Одно поверх другого. А не силой мысли. Магия — это не фокус, княжич. Это технология. Просто её законы отличаются от законов физики. И как в любой технологии, здесь важна правильная последовательность операций. Понятно теперь?

Он развеял плетение и посмотрел на меня.

Его объяснение, такое пошаговое, такое «технологичное», снова всё расставило по местам. Мой внутренний заводчанин получил чёткую инструкцию. Сначала одна операция, потом другая. Всё логично. Смущение и чувство собственной неполноценности отступили.

Я слушал его, и логика в его словах была безупречной. Сначала «Зеркало», потом «Чешуя». Инструкция была ясна, как на сборочном чертеже. Но именно эта ясность и высветила главную проблему, самую суть моего непонимания.

— Так… я понял… да… — пробормотал я, но тут же остановился, нахмурившись. — Но… как мне ощутить границы своего, как вы сказали… эфирного тела?

Я посмотрел на свои руки, потом на лекаря. Я чувствовал кожу, кости, мышцы. Но это… нечто другое…

— Я не понимаю. Оно как бы… выходит за меня? За моё физическое тело? — я обвёл рукой контур своего плеча, отступив на несколько сантиметров. — А где доказательство, что это не просто моё воображение?

Я чувствовал себя ужасно неловко. Страшно было показаться полным идиотом, задающим элементарные вопросы. Но для меня, для Пети Сальникова, это было не элементарно. Я будто с родного завода, где всё подчиняется законам сопромата и термодинамики, попал в какую-то шаманскую академию, где мне на полном серьёзе говорят, что духи — это норма жизни, и их надо учитывать при работе. Мой разум требовал фактов, чего-то осязаемого.

Лекарь Матвеев выслушал меня с максимальной серьёзностью. В его глазах не было и тени насмешки.

— Вы задаёте самые правильные вопросы, княжич, — сказал он медленно. — Вопросы, которые большинство ваших сверстников перестали задавать ещё в детстве, начав воспринимать это как данность. Ваш разум, «очищенный» травмой, пытается заново построить картину мира. Это не глупость. Это — научный подход.

Он на мгновение задумался, как лучше продемонстрировать ответ.

— Доказательство? Хорошо. Есть простой способ. Вытяните левую руку, ладонью вверх. Расслабьтесь.

Я неуверенно протянул руку.

Лекарь поднял свою правую руку. Его пальцы ничего не излучали, на них не было никакого свечения. Он медленно, очень медленно, начал опускать свой указательный палец к центру моей ладони.

— Скажите мне, когда почувствуете что-то.

Его палец был ещё сантиметрах в десяти от моей кожи. Я ничего не чувствовал.

Семь сантиметров. Пять.

И вдруг, когда между его пальцем и моей кожей оставалось ещё добрых два-три сантиметра, я почувствовал это.

Это не было прикосновением. Это было… давление. Лёгкое, но отчётливое ощущение тепла и покалывания, словно мою ладонь толкнул невидимый, тёплый шарик. Я вздрогнул от неожиданности.

— Вот! — вырвалось у меня. — Сейчас!

— Вот это, княжич, и есть граница вашего эфирного тела, — спокойно сказал Матвеев, не убирая пальца. Я продолжал чувствовать это невидимое сопротивление. — У здорового человека оно выступает за пределы физического тела на два-три сантиметра. У сильных магов — на десятки сантиметров. У вас сейчас, после истощения, оно едва дотягивает до полутора. Оно тонкое и «рваное».

Он убрал руку, и ощущение тут же пропало.

— Это не воображение. Это — объективная реальность этого мира. Такая же, как гравитация или температура. Вы не видите воздух, но вы им дышите. Вы не видели своё эфирное тело, но оно у вас есть. И ваша задача сейчас — не пытаться его увидеть. А научиться его чувствовать. Так же, как вы только что почувствовали моё прикосновение к нему.

Он дал мне секунду, чтобы осознать произошедшее. Это было доказательство. Неопровержимое. То, чего требовал мой разум.

— А теперь, — его голос стал мягче, — закройте глаза. Снова вытяните руку. И попробуйте почувствовать эту границу сами. Не рукой, а своим внутренним вниманием. Проведите им по контуру своей кисти, на той самой дистанции, где только что было моё прикосновение. Найдите эту невидимую «кожу». Это и будет ваш холст для первого слоя «Кокона».

— Так, хорошо, — пробормотал я, всё ещё глядя на свою ладонь, где только что было это странное ощущение. — Поверю я в это ваше эфирное тело.

Слово «поверю» было ключевым. Я не понимал до конца, как это работает, но я получил доказательство и был готов принять это как рабочую аксиому.

Я снова закрыл глаза, вытянул левую руку и полностью сосредоточился. Я пытался воссоздать то ощущение, которое дал мне лекарь. Сначала — ничего. Просто темнота и ощущение собственной кожи. Но я не сдавался. Я направил всё своё внимание на пространство вокруг кисти, на тот самый зазор в полтора-два сантиметра.

И вдруг я почувствовал это. Едва уловимое, тонкое, как паутинка, но оно было там. Ощущение… присутствия. Окутывающее, как тёплый воздух. И тут меня осенило: я ведь и в прошлой, обычной жизни, чувствовал нечто похожее. Когда кто-то в транспорте подходил слишком близко, вторгаясь в