Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Я рыбку люблю. Но кушать пока не хочу. Да и крансекейке есть же…

— Это «Муравейник», — строго поправляю я. — А что, похож?

— Визуально — очень. Там миндальное тесто, то есть миндаль, сахар и яичный белок, запекается кольцами и складывается в виде башни. Только без крема и жирных прослоек. Он хрустящий и почти невесомый. Я тебе как-нибудь приготовлю!

— Отложим кулинарные эксперименты на потом… Всё, целуй мужа — и я побежал!

— Ты мне не муж, — вздохнула девушка, но поцелуй подарила горячий, отчего все мои мысли по пути на работу были далеки от производственных проблем. Работа? Какая, к чёрту, работа… когда у тебя в квартире спит норвежская принцесса. Тут даже Шенин с его бюро подождёт. Или не подождёт… Но мне сейчас всё равно.

— Здравствуйте, Анатолий Валерьевич. Поздравляю! — прощебетала секретарша Шенина, увидев меня.

— Вас ждем. Почти все в сборе. Нет только этого нового… из Абакана. Сергея Куже…

— А с чем поздравляете? — улыбаюсь. — Мне что, орден дали? Или второй отпуск? — шучу я и выкладываю на стол из своей сумки духи для девушки.

Впрочем, девушкой секретарша Шенина была только при плохом освещении. А так Ольге Ивановне лет тридцать пять, не меньше. Но старается она выглядеть хорошо, ведь положение обязывает — всё-таки секретарша первого! И сейчас Ольга вертит коробочку с духами, — пытается понять, как же открыть, чтобы не повредить содержимое. Про мой вопрос тут же забыла. Бабы, чё…

У Шенина есть ещё и один секретарь — Иван Иванович. Ему я отдам одну бутылку коньяка, вторую — боссу.

Захожу в кабинет. Там уже всё бюро в сборе, причём в расширенном составе! От КГБ — Лукарь, Жердаков — начальник УВД по Красноярску. Тут же, разумеется, и все наши, крайкомовские: второй и третий секретари, и прочее…

— А вот и Анатолий! Ну что, поздравляю тебя! — Шенин первым протягивает руку.

Я, растолкав задницей людей на стульях у стенки, подхожу и, пожав крепкую ладонь, осторожно интересуюсь:

— А с чем?

— Нет, ты посмотри! Он ещё спрашивает! — смеется Шенин.

Люди в кабинете моментально оживились, пошли смешки, переглядывания. Да они меня только что обсуждали, сто пудов!

Ну, по спорту поздравлять, вроде, не с чем. По поводу избрания в Верховные Совет — уже поздравляли. Что ещё? Орден? Так пальцем в небо же ткнул!

— Ну, а кто на норвежской принцессе женится? Я, что ли?.. Молодцы, что сюда приехали. Отпразднуем свадьбу, как положено! — пояснил Шенин.

— Красавец! — хлопает меня по спине Жердаков, подкравшийся сзади.

— Это по нашему — по-сибирски! — гудит Демьяненко — новый ответственный за сельское хозяйство…

— Да вы что, мужики… Да никто ни на ком не женится! Мы просто поживём вместе летом, и всё. Да и нельзя ей, иначе мезальянс будет! — пытаюсь я отбиться от поздравлений, гневно посматривая в сторону Лукаря.

Ну кто ещё мог весточку принести? Тот смотрит в ответ твёрдо, будто и не виновен ни в чем. Сразу видно — чекист! Кремень мужик! Только вот растрепал всем, как баба базарная.

Но я ошибался. Не Лукарь это. Жердаков оказался болтливее. Бакатин звонил ему ночью, рассказал про казус в аэропорту и добавил, что товарищ Штыба, цитирую, «отгрёб себе принцессу» и поехал на родину, дабы зарегистрировать сей факт браком. Ещё и вишенкой на торте стало личное распоряжение Горбачёва оберегать норвежскую гостью.

— Товарищи, у меня бабушка и отец проживают в Ростовской области. Ну сами подумайте, зачем мне здесь жениться-то, в Красноярске⁈ — взываю к логике я.

Но началось совещание, и эта неприятная для меня тема сменилась обычными трудовыми вопросами.

— Толя, ты, говорят, здание хочешь с нашего баланса передать министерству образования? — вырвал меня из недовольных раздумий голос первого. — Доложи, что и как?

Откашлявшись, я рассказываю о том, что детям из школы для глухонемых это здание важнее — у них нет спортивного зала. Последовала пара вопросов с мест, и Шенин предложил здание оставить на балансе крайкома, но оборудовать в нем хороший спортивный зал для всех детей из посёлка Удачный, рядом с которым оно расположено.

В принципе, верно. Чем здоровые дети хуже больных? Только средства предстоит вложить в переоборудование бывшей автобазы. Расчеты, которые я затребовал, ещё не предоставили, но, судя по всему, деньги это немалые.

Проголосовали единогласно. Мне дали неделю на уточнение деталей, и на этом моя работа в бюро закончилась. Я встал и хотел уже было по-тихому уйти со всеми, но не успел.

— Анатолий, останься. На пару слов, — остановил меня Шенин.

— Ты езжай домой, устраивайся, — вкрадчиво начал он, когда за последним вышедшим закрылась дверь. — Но сначала расскажи, что там за проблема была, раз сам генеральный секретарь чихвостил Крючкова и дал задание Бакатину?

— А он чихвостил? — уточняю я, и, получив в ответ непонятное пожатие плечами, рассказываю всё, как было, в подробностях.

— Обнаглели эти московские, — зло бросил Шенин, выслушав меня. — Завалились в отдел милиции в аэропорту, китель с дежурного сняли. Хорошо, парадка у мужика была — только с химчистки забрал. Вас вот проверять начали, хотя не имели никакого права. Кто они вообще такие?.. Будут разбирательства. Расскажешь потом, что им надо было?

— Да я сам могу не узнать! — хмыкнул я. — Кто мне докладывать станет?

— Ой, да спросишь у Михаила Сергеевича, раз уж он тебя знает, — отмахивается Шенин и неожиданно добавляет: — Ты же, наверное, в курсе того, что сейчас у соседей происходит?

— У каких? — не понимаю я.

— Кемеровской области! Шахтёры бастуют! Представляешь?

Я чуть не ляпнул, что, мол, они ещё и касками будут стучать на Красной Площади, но вовремя прикусил язык. Сейчас в СССР забастовка — диво невиданное, и эта, кемеровская, — однозначно промашка партийных структур области.

— Много народу бастует?

— Тьфу! Откуда много? В Междуреченске только одна шахта…

— Могут и другие начать. Как бы наши угольщики не присоединились… Вот чем надо заняться! А что требуют?

— Да ерунду. Ну, кроме зарплаты… Жалуются на износ техники, пыль, загазованность. Мыла вон нет, перчаток, рабочей одежды…

— Олег Семенович, это не ерунда. Загазованность — это возможный взрыв и, как результат,