Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

погибшие. Тут надо жестко следить, чтобы датчики не вздумали отключать. Мыло, перчатки… А вот попробуй выйди из шахты с грязной рожей. Пока до дома дойдёшь… А дома мыло тоже в дефиците… Надо наших всех проверить угольщиков. Шахт в крае хоть и немного, но есть. Например, на Березовском разрезе шахта имеется, в Назарово тоже. Да и рабочие на разрезе в тех же условиях работают.

— Вот же! Настроение испортил… Думаешь, стоит озаботиться?

«Не думаю. Уверен», — хотел сказать, но промолчал.

— А знаешь что? — оживился Шенин. — Езжай-ка ты в командировку. Машину бери с гаража. Прокатись по точкам: Черногорск, Черненко, Назарово. Посмотри своими глазами. А в Бородино Лукаря попрошу разобраться.

Зашибись! И кто меня за язык тянул? И ведь не откажешь!

Глава 6

Глава

— Надеюсь, хоть не сегодня?

— Сам реши. Можешь хоть на выходные. Но за неделю надо управиться!

И то хлеб.

Иду к себе в приёмную. Аньки ожидаемо на месте нет, зато ожидаемо есть её временная замена — Лиза Пестрецова. Табельщица из автоцеха вот уже вторую неделю греет стул моей секретарши. На два фронта работает — и водил табелирует, и на звонки у меня отвечает.

— Анатолий Валерьевич, — радостно вскинулась девушка, вскакивая со своего места.

«Радость-то какая! Теперь будет кому кофе варить», — язвительно отмечаю про себя, ведь особых причин для радости у девушки быть не должно. «Сам» прибыл на рабочее место, а значит, можно забыть о кроссворде и долгих разговорах по телефону. Или чё там сотрудники делают, пока босса нет?

Но на сей раз у Лизы была причина сиять как начищенный самовар: я принёс ей в подарок набор теней — импортных, норвежских.

Марта, оказывается, привезла сувениры для моих коллег и друзей. Я аж опупел от такой заботы! Причём ещё тогда, в аэропорту, когда шмонали чемоданы, удивился: зачем подруге столько косметики, ведь она и так красотка? Ну, не фарцевать же надумала⁈

— Ну, что вы! Не стоило… — смутилась непривычная к таким знакам внимания табельщица. — А вас Геннадий Николаевич ждёт. Только он… отошел на минутку…

Наверное, в сортир пошёл. Но ничего, я пока разрулю одну… гм… щекотливую темку. Кому звонить — знаю. Илье! Нет, подложить те злополучные кассеты могла и его благоверная… Но тут такие соображения: если я скажу, что Ленка смотрит порнуху, ну или просто притащила кассеты ко мне домой, то ничего страшного ей за это не будет. Она та ещё лиса — всегда найдет, что сочинить. Илюха у неё ещё и прощения будет просить!

А вот если подложил Илья, и я его случайно сдам… то моему другу будет худо, потому что Ленка не только лисой, но ещё и тигрицей бывает. Так что звонить буду только Илье.

— Кассеты? Какие? — заюлили на том конце телефонной линии.

Илья сейчас в городе, но прямо на днях едет обратно на север, золото добывать. Парень руководит артелью! Участок я ему подбросил, плюс, деньжат немного дал, а покровительствует тесть, так что, надеюсь, скоро добыча у друга пойдёт на ура. Ну или «на-гора».

— Ладно, спрошу у Ленки, раз ты не знаешь… — с насмешкой протянул я, собираясь закруглить разговор.

— Стой! Я это принёс! Ленке не говори, прошу! — выпалил Илья.

— Скажу. Как не сказать? Ленка — тоже мой друг, а ты тут такие вещи от неё прячешь, — строжусь я, стараясь не заржать.

— Да мы с Ленкой просто забрать их не успели! Пока Валерий Ильич гулял с Валерием Ильичем, решили… ну, ты понял… В общем, пошли к тебе, так как у нас палевно — тащ полковник мог вернуться в любую минуту. А кассеты… что тебе, жалко?

— Так вы ещё и на моей кровати баловались⁈ — вот теперь я реально недоволен.

— Да вообще не на кровати… — оправдывается друг.

— Тьфу, извращенцы! Ладно, заберёте потом эту гадость. И на будущее — бельё, если что, своё приносите.

— Ой, да можно подумать, ты святой. Сегодня ночью вон… — слышу в трубке ворчание.

— Стоп. Что — «сегодня ночью»? Я во втором часу домой приехал, если не позже. Ты откуда в курсе?

— Ленка ходила подслушивать, — честно сдал жену Илья, но, спохватившись, тут же поправился: — Нет, она, конечно, приходила, чтобы покормить вас. Но говорит, вы заняты были, а стучаться она не стала!

— Идиотизм! Ночью кормить⁈ Делать нечего?

— Так света же не было. Ленка и сейчас пошла к тебе — твою принцессу борщом кормить!

— Та-а-ак. А борщ… — заволновался я.

И причина для волнения была: из Ленки кулинар, как из меня балерина. Самое съедобное, что у неё получается, — это «муравейник». Всё остальное — гастрономическая рулетка с шансом отъехать в реанимацию. И даже семейная жизнь так и не научила Лукарь готовить.

— Не боись! — перехватил мою паузу Илюха. — Борщ — мамин! Она утром принесла.

— А, ну, раз мамин… — расслабился я. — Скользкий ты тип, я смотрю! На всё у тебя ответы есть. Ладно, хорош трындеть. У меня тут человек пришёл.

— Здорово, — Генка тянет лапищу, и морда у него при этом недовольная. Может, конечно, просто запор у человека, а может, и посерьёзнее неприятности.

— Жалуйся! — киваю я на стул напротив.

— Калинин совсем охренел! — с ходу выдаёт Геннадий. — Привёз почти десять процентов брака!

— Тормози… Какой Калинин? Какой брак? Куда привёз?

— Калинин — начальник производственного отдела, из вашего кооператива, по окнам. Строим здание крайкома, ты в курсе. Так вот: из ста семи окон — двенадцать не в размер. И это только то, что сразу бросилось в глаза! А ещё масса брака по металлу: заусенцы, покраска, стыки… говно, а не окна.

А вот это фигово! Ведь эти же окна мы сейчас гоним в ФРГ. Притом в большом количестве. Ну, не окна, а оконные комплекты — но не суть. А суть в том, что штрафы по договору — серьёзные. У бюргеров там всё чётко, как в аптеке: три миллиметра отклонение — штраф, дефект покрытия — штраф, всё, что не шевелится, — покрасить, всё, что ходуном ходит, — штрафануть.

Поэтому сразу хватаю трубку. Но не Калинину звоню — на того мне вообще плевать. Он — винтик, а мне нужны шестерёнки.