Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

в колокола. Это время за середину дня перевалило? Мало того что я ела только ранним утром, так еще и надо искать себе место на ночлег. Если здесь такой же распорядок служб, что и у нас, то скоро начнет темнеть. А я одна в незнакомом городе. И судя по всему, придется мне здесь пожить какое-то время, пока не найду, с кем ехать в свои земли.

В храм заходить не хотелось, но я все же сделала это. Огромные – три меня ростом – двойные двери, но одна из них поддалась достаточно легко. Внутри полумрак, прохлада и красота, сбивающая с ног.

На гладко отшлифованных каменных стенах изображения немыслимых размеров, и везде главным персонажем выступает женщина, голова которой покрыта платом. То она протягивает хлеб ребенку, то прикасается руками к старику, изъеденному безобразными ранами. От ее рук исходит золотистое свечение, и едва оно касается язв, те затягиваются.

Между фресками по стене пущен орнамент из цветов, переплетенных с гроздьями винограда. Я заметила вдоль стен ряд ящиков, в которые заходившие люди кидают монеты. Ну раз так следует поступать, кинула и я. Попросив при этом Пресвятую Деву о помощи в переговорах с храмовниками и заступничестве.

И тут ко мне подошел храмовник, узнала его по коричневой хламиде.

– Вижу, ты не из этих мест, дочь моя.

Как он это узнал?

– Да, – склонила я голову в ответ.

– Со скорбью или требой пришла ты в храм?

– Я даже не знаю. Мне нужно добраться до севера Павдии. Обозы туда не ходят. С рынка никто не едет. Подсказали, что святые отцы оттуда прибыли. Вот и разыскиваю их. Может, возьмут с собой?

– Так-то тебе брат Киприано нужен. Пойдем, он здесь. Провожу тебя.

Ой, не к добру такая ласка в голосе, наверняка усыпить мою бдительность хотят, а потом огорошить непомерной ценой. Но я не собираюсь соглашаться с первого раза. Возьму время на обдумывание и пойду искать другие варианты.

Держа все это в уме, я с опущенной головой шла вслед за храмовником. Он пересек роскошный зал, утопающий в картинах, живых цветах и золоте. Подвел меня к боковой дверце и велел ждать.

Рядом стояла лавочка. Хорошо-то как, а то за день ноги гудят. Я присела, мешок на колени, сверху подбородок. Хорошо. Век бы так просидела. Правда, пить очень хотелось, и поесть не мешало бы.

– Дочь моя…

Я все же задремала в полумраке и прохладе, так что мужской басистый голос застал меня врасплох. Вскочила. Уронила мешок. Подняла. Поклонилась.

Передо мной стоял седовласый старец с копной взъерошенных волос и добродушной улыбкой. И глаза его тоже смеялись, а расходящиеся морщинки лишь подчеркивали лучистость глаз.

– Святой отец, мне сказали, что с вами, вернее, с храмовниками… – говорила я путано, сбиваясь на каждом слове. – Можно добраться до севера Павдии. Так это?

– Правильно сказали. Мы должны были сегодня выехать, но Пресвятая Дева задержала. Может, чтобы тебе помочь? – лукаво прищурился он.

Я лишь хлопала глазами, не зная, что сказать. Да и не понимала я его игру, а значит, лучше промолчать.

– Остановиться нашла где на ночь?

Зачем он спрашивает? Про помощь еще не ответил, а уже моим ночлегом интересуется. Я напряглась еще больше.

– Нет, святой отец, – снова поклонилась.

– Тогда оставайся у нас, на женской половине для путников. А завтра сразу после утренней молитвы выезжаем.

Как? Меня не только берут с собой эти добрые люди, а еще и приют предоставляют? Я сразу вспомнила, что храмовники ничего не делают бесплатно.

– А сколько это стоит? Хватит ли мне монет?

– За дорогу мы с тебя ничего не возьмем. А ночлег… Брат Иоганн, – обратился к другому храмовнику. И когда тот подошел, сказал немыслимое для меня: – Сирота с нами завтра уезжает. Устрой ее на ночлег, покорми да место определи. А мы всей братией помолимся за тебя.

Что это значит? Я никак не могла взять в толк.

– Устрою, брат Киприано. И покормим, и завтра разбудим, чтобы помолилась со всеми.

И ни слова про монеты. Бесплатно, что ли?

– Ступай, дочь моя, отдыхай, увидимся завтра, – отец Киприано чуть подтолкнул остолбеневшую меня.

– Спасибо, святой отец, – я поклонилась в пояс и заторопилась за братом Иоганном.

Он вышел из храма через двери, завернул направо и начал обходить храм снаружи. Ну и я за ним.

– Ночлег путникам мы предоставляем в доме при храме. Он разделен на женскую и мужскую половину. Трапезная одна для всех. Еду подают утром и вечером.

– Дорого это стоит?

Разговоры храмовников между собой я не поняла и решила уточнить.

– Две монеты за ночь, но за тебя просил брат Киприано, поэтому платить ничего не нужно.

Разве бывает такая щедрость от храмовников? Ночлег, питание – и все бесплатно?

Глава 14

Удивление сменилось настороженностью. Нет, я не верю. Здесь наверняка кроется подвох. Но буду решать проблемы по мере их поступления. Брат Иоганн пообещал бесплатное проживание и питание. Случись что, к нему и буду посылать с вопросами, если что-то пойдет не так.

Мы обогнули собор и вошли в примыкающее к нему с обратной стороны здание. Вытянутый прямоугольник правильной формы, а вот цвет стен тот же – из красного обожженного кирпича. Но, в отличие от собора, на фасаде дома отсутствовали какие-либо украшения. Ровные стены, узкие стрельчатые окна и обычных размеров двери.

Вслед за храмовником я вошла на первый этаж. Воняло прогорклым жиром, кислятиной, подгорелой выпечкой и еще чем-то противным.

– Здесь у нас трапезная.

Храмовник свернул направо.

Длинное, большое помещение. Сейчас в нем было практически пусто, не считая двух людей, скоблящих столы. Им здесь работы на неделю, а то и на месяц. Столы стояли во всю длину, располагались буквой П, а возле них такие же грубо сколоченные лавки.

– Второй этаж предназначен для храмовников, туда тебе нельзя, – мой провожатый направился к лестнице, продолжая вводить меня в курс дела.

На третьем этаже, а он был последним, вправо и влево вели двери. Вот где духота и парилка, как в печи.

– Направо – мужская половина, женщины проходят налево, – показал мне храмовник. – Мне туда нельзя. Найди свободный топчан и смело его занимай. А вечером спускайся на молитву, после нее подадут еду. Затем сон. Утром молитва, еда, а