Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

воля Пресвятой Девы, – непонятно сказал отче Киприано. – Кроме того, не забывай про нашу людскую натуру. И еще. У нашей защитницы на нас большие планы. И если мы видим себя одним днем, то она знает, что с нами ранее приключилось, как мы стали такими, и, самое главное – она ничего не посылает впустую. Это как идти по дороге. Каждый день – один шаг, и все вместе складывается в нашу жизнь.

Я до того с религией вообще никак не пересекалась. Но слова храмовника прозвучали как гром среди ясного неба. Насколько живая у него вера. Мне же требовалось время, чтобы все обдумать. Да и, возможно, придется не один раз вернуться к этому разговору.

Как же у меня все ладно сложилось после встречи с отцом Киприано. Добралась благополучно. Открыла для себя, что разбойники уважают храмовников, и получила кров над головой. Ой, так я не спросила, может, с меня денег попросят.

– Отец Киприано, а сколько нужно заплатить, чтобы переночевать у вас?

– Опять ты за старое. Не возьму с тебя денег. Живи сколько хочешь. И питайся с нами тем, что Пресвятая Дева посылает. Хочешь – ходи на молитвы, а нет – занимайся теми заботами, что привели тебя в наши земли. И еще, какая помощь или совет потребуется – приходи ко мне.

– Не знаю, что и сказать. Благодарна вам очень. Вы какой-то совсем необычно добрый храмовник.

При этих словах мы с ним и другими храмовниками рассмеялись.

А потом храмовники хором затянули очередную молитву, радостно, громко, и чем ближе мы приближались к храму, тем сильнее они распалялись.

А потом мне послышалось, будто из-за ворот храма им вторят. И вскоре ворота распахнулись, а за ними стояли храмовники и во все горло орали ту же молитву. Это было так трогательно и совершенно необычно.

После того как наши телеги въехали во двор, храмовники начали обниматься друг с другом и радостно приветствовать нас.

– Братья! – обратился ко всем отец Киприано. – Пресвятая Дева прислала к нам Аннушку. Она останется жить с нами сколько пожелает. Отведите ей келью да расскажите, что и как у нас тут устроено.

При этих словах внимание храмовников переключилось на меня. Они, как дети малые, обступили меня и начали расспрашивать, откуда приехала к ним, зачем, что видела, почему одна, надолго ли?

Множество вопросов, но ни в одном я не заметила подвоха. Скорее искренний интерес. Могла объяснить их поведение только тем, что живут в замкнутом пространстве и любой новый человек им любопытен.

Но притом не заметила среди них ни одной женщины или девушки. Одни мужчины. Сколько их? Навскидку человек двадцать.

Вместе с расспросами они называли свои имена. Андрия, Душан, Фране, Пашко, Никша… понятное дело, что не то чтобы имен, я даже не успевала запомнить лица этих людей. Крутилась как в хороводе. Бегло отвечала, переспрашивала, улыбалась в ответ.

– Братья! Давайте устроим Аннушку, покормим и дадим отдохнуть с дороги, а затем будем расспрашивать, – пришел на выручку отец Киприано.

И разом храмовники отступили, остался только один. Могучий, высокий, с огромными руками и ладонями. Лохматый, бородатый, но с добродушной улыбкой и искрящимся взглядом.

– Брат Тосно, – представился он. – Пойдем покажу тебе твою келью. Если что надобно – спрашивай, все принесу. И запоминай. Еду у нас подают два раза в день: после утренней и вечерней молитвы. Вина мы не употребляем. Ты можешь ходить по монастырю в рясе или в своем.

– Могу я выходить в деревню?

– Одна? Девица? – поднял брови храмовник. – У нас тут неспокойно, и судья никак не наведет порядок.

– А где найти этого судью? – я тут же уцепилась за слово, пропустив замечание об опасности.

Брат Тосно искоса глянул, но уточнять причину моего интереса не стал.

– Выйдешь в деревню, из ворот направо. Там самый большой и богатый дом – его. Мимо не пройдешь.

Ура! Я почти у цели. Осталась самая малость.

Вслед за храмовником я прошла в небольшой каменный мешок. Здоровенная дверь, без засова. Непорядок. Внутри узкий топчан, сундук, небольшое окно и крошечный камин. Вот и вся обстановка.

– Сейчас принесу тебе овечьи шкуры укрываться, – брат Тосно поставил мой мешок на кровать.

В этот момент раздался колокольный звон.

– Я на молитву. Шкуры потом. После молитвы у нас трапеза, спускайся.

Храмовник торопливо вышел.

Я присела на топчан. Помощь пришла, откуда я никак ее не ждала. Неожиданно и что уж там, очень своевременно.

Оглянулась на свой мешок. В нем оставались остатки крупы и продуктов. Надо отдать на кухню, для всех. Вытряхнула сменную одежду из мешка, сложила туда все и направилась на поиски кухни.

Но куда там. Еле нашла выход на улицу. И конечно, ни одной живой души. Все на молитве. А как попасть в храм, я не знаю.

В помещении, наверно, были переходы и коридоры, но идти по ним одной я не рискнула. Заблужусь с непривычки.

Но и ворота закрыты изнутри. Прямо засада какая-то. Оглянулась на дом, на ворота… Никто не видит. И айда перелазить через них. Мешок немного мешал, но я ловко преодолела препятствие. Спустилась вполне аккуратно и нос к носом столкнулась с пожилой женщиной. Она с корзиной в руках спешила в храм, а тут я.

Уж не знаю, что она про меня подумала, но я не побежала, а как была в одежде храмовников, так зашагала в храм.

Глава 18

Зашла в храм смело, с мешком в руках. Здесь также были установлены лавки для молящихся. Народу почти нет, с десяток человек на весь величественный храм.

Я выбрала место недалеко, чтобы не бродить по залу с мешком, и присела на лавку. Почувствовала позади движение и, оглянувшись, увидела ту самую женщину, с которой столкнулась, когда перелазила через забор. Она не сводила с меня глаз.

А после молитвы эта женщина, едва храмовники выстроились в ряд, опрометью метнулась к отцу Киприано и что-то ему рассказывала, оборачиваясь и тыкая в меня пальцем.

Он улыбался в ответ и качал головой. Но когда подошла моя очередь, ничего не сказал.

Едва храм опустел, кто-то из братьев потянул меня на ужин.

Совсем молодой парень, долговязый, с длинными руками и худым телом, а на лицо подросток. Как он оказался среди храмовников?

– Так тебя не разместили? – он посмотрел на мой