Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

– Это продукты. Хочу отдать на общую кухню.

– Давай помогу нести. Меня брат Альбо зовут. А ты зачем в наших местах? Нет, мы все тебе рады, просто у нас после того, как плат Пресвятой Девы не вернули… в общем люди перестали посещать эти места.

– Да, мне рассказывали эту историю. А почему так вышло?

Ну правда. Получается, свои у своих экспроприировали и не отдают.

– На все воля Пресвятой Девы. Так отче Киприано говорит. А еще велит молиться, чтобы Пресвятая Дева показала нам на деву.

– Какую деву? – я совсем запуталась.

– Деву, что поможет вернуть плат.

Все таки они все немного не от мира сего. Или я настолько далека от религии, что понять не в силах. Да и не мое это дело. Я тут человек временный. Дайте только устроиться, а там мне не до них будет. Но я рада таким соседям на своей земле.

Пожалуй, после тетки Ванды они единственные проявили ко мне доброту и участие. Запомню это и постараюсь помочь в будущем.

Брат Альбо привел меня в просторное помещение. Здесь с комфортом, не толкаясь локтями, за П-образным столом могли бы разместиться человек пятьдесят, а занято меньше трети мест.

Вообще, здесь во всем чувствовался размах и величие. Нет, и сейчас все выглядело очень роскошно и свежо, но вместе с тем немного странно. Видно, что храм новый, богатый, ухоженный. Повсюду золочение, росписи, картины. Но для кого это все?

Прихожан десяток да двадцать монахов? А ведь такую махину содержать нужно. Одних дров на отопление не напасешься. А свечи? А еду где они берут?

Брат Альбо показал мне, куда садится. Место оказалось рядом с остальными. Это так непривычно. Думала, меня попросят пересесть за отдельный стол.

Сам же он отнес мой мешок в приоткрытую дверь. А из нее вышли двое храмовников и поставили чан на соседний стол. Там они раскладывали кашу по тарелкам и ставили перед каждым храмовником.

На отдельных тарелках на столе уже лежали лепешки, лук, чеснок, сыр, стояли кувшины, бокалы. Я припомнила, что ела последний раз утром, и порадовалась такому обилию. Но еще больше порадовалась, попробовав знатную кашу-размазню, сваренную на молоке. Откуда оно у монахов? Сами держат скотину или прихожане угощают?

Ели все молча, а когда из кувшинов разлили кому молоко, кому травяной чай, пустились в разговоры.

Отец Киприано рассказывал последние новости из города. Все разговоры так или иначе сводились к таинственному плату.

– Говорил с самим кардиналом Орги. Тот выслушал меня с почтением, покачал головой и обещал помочь.

При этом все храмовники обратили свои взгляды на меня. Чего это они?

– Пришлось задержаться. Как будто не пускало нас в дорогу. Оказалось – Аннушку ждали. А как она объявилась, так все сразу и наладилось.

Ну, здесь понятно, почему вновь на меня все оглянулись.

После плотного ужина глаза слипались сами собой. Но отче Киприано отозвал меня в сторонку.

– Ты зачем через забор лезла? Тетка Дроля тебя видела и заподозрила в воровстве.

Вот где у людей логика? Стала бы я после кражи идти в храм и ждать, пока она на меня нажалуется?

Примерно так я и выдала храмовнику. А потом объяснилась, почему, собственно, такое вышло.

– Ну-ну. Я так ей и ответил. Ты вот что, верхом-то ездить умеешь?

Опять у старичка заскок, да? При чем тут это?

– Сама нет, но один раз меня подвозили. Мы вдвоем на коне сидели.

– Надо бы тебе научиться. Пресвятая Дева может призвать тебя в помощь, а ты и не умеешь. Я попрошу брата Тосну, чтобы завтра начал с тобой заниматься.

Чем дальше, тем непонятнее. Вообще-то, в планах у меня было выучиться верховой езде. Но чтобы прямо завтра, да с благословения храмовника… Странное дело.

С другой стороны, тратиться не придется. И все под боком. Прямо в руки идет. Глупо отказываться.

– Хорошо, отче Киприано. Завтра же начну учиться.

– Вот и славно. Ступай отдыхать с Пресвятой Девой, – положил он мне ладонь на голову.

– Брат Альбо, – позвал он подростка-мужчину, что привел меня сюда, – проводи Аннушку в ее келью. Да следи, чтобы она дорогу запомнила. А завтра встретишь утром и проводишь сюда. И если попросит о чем Аннушка – поможешь ей. Такое у тебя послушание.

В ответ молодой храмовник склонил голову и встал рядом со мной.

– Брат Альбо, мне бы воды и корыто, чтобы перед сном помыться да в чистое переодеться, – идя вслед за провожатым, выразила я свою главную просьбу.

Конечно, неловко о таком с мужчиной, но спать немытой на новом месте того хуже.

– Я все тебе принесу. И горячей воды, и кадку. Вот провожу и вернусь вскоре, – охотно отозвался молодой храмовник.

Стоило ему уйти, как за дверью послышался мужской голос. Что-то сказал на незнакомом языке и замолчал. Я уставилась на дверь. Если ко мне – должен постучать. Нет, тихо.

Вновь он повторил фразу, но уже громче. Да нет, молится, наверное, в укромном месте. Хотя странное место выбрал. Меня поселили на другой этаж и в отдалении от братии. Чего он сюда забрел?

– Аннушка? – громко послышалось из-за двери.

Я тут же подскочила и открыла ее. За ней стоял брат Тосна, что обещал принести шкуры. И правда, в руках у него шкуры, тряпки, чего только нет.

– А чего не стучал?

– Так мы так стучим. Подходим к двери и громко молитву произносим.

– Прости, не знала.

Перехватила у него добро и поблагодарила.

– Ты скажи, что еще тебе принести. Все сделаю.

Ну почему они такие ласковые ко мне? Этот вопрос все больше меня волновал. Правда, недолго.

Брат Албо с еще двумя молодыми храмовниками вскоре принесли воды, я вдоволь намылась, переоделась в чистое, застелила себе постель. Дождалась, когда они же унесут воду, и провалилась в сон.

Глава 19

Утром, едва проснувшись, еще в темноте, начала обдумывать свои планы на предстоящую жизнь. Первое. Сходить к местном судье и заявить свои права на эти земли.

Второе. Начать разбираться с хозяйством. С этим крайне сложно. Я не знаю как должен быть организован труд людей, поэтому не смогу оценить, насколько здесь все запущено. А в этом я не сомневалась. Значит мне нужно либо самой научиться, либо найти знающего, грамотного помощника. Или нанаять управляющего, которому буду