Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

– Да, святой отец, – поклонилась я в ответ.

– Тогда располагайся, – он положил мне на голову руку, что-то прошептал, затем повернулся и ушел вниз по лестнице.

А я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула на женскую половину. Общее помещение, метров тридцать в длину. И все заставлено широкими матрасами из грубой холстины, сквозь которую пробиваются сухие травинки. Судя по ширине, один матрац предназначен для нескольких женщин.

Узкие окна почти не проветривают помещение. Душно, жар спускается с крыши и заполняет собой все пространство. Нижнее платье на мне враз стало влажным от выступившего пота.

Женщин не так чтобы много. Несколько групп по два-три человека. При моем появлении они подняли головы, окинули меня взглядом и вернулись к разговорам и разбору вещей.

Я поправила мешок на плече и по тесному проходу направилась в дальний угол, туда, где возле спальных мест отсутствовали чужие вещи.

– Ты одна, что ль? – заговорила со мной немолодая грузная женщина, когда я проходила мимо нее.

– Да, – сухо ответила я и продолжила идти к выбранному месту.

Она поморщилась, окинула меня недовольным взглядом. А что, собственно, происходит?

– И далеко ты одна направляешься?

– Вон, в уголок. Хочу прилечь, отдохнуть перед молитвой.

– И где же это ты так устала?

Нет, это уже переходит всякие границы. Она явно на что-то неприличное намекает. Я остановилась. Поставила мешок на пол и просверлила ее взглядом. Товарки, что сидели рядом с ней, замерли и с интересом наблюдали за развитием событий.

– Твое ли дело задавать мне вопросы? И если уж отче Киприано и брат Иоганн не задались вопросами моего одиночества, кто ты такая, чтобы судить обо мне?

Я говорила нарочито тихо, руками уперлась в бока и нависала над ней, сидящей на топчане. Давила, в надежде заткнуть ее рот.

– В святом месте, а никакого почтения к старшим, – буркнула она, идя на попятную.

А сама глазами ширк-ширк на товарок в ожидании поддержки от них. Но те молчали и лишь прислушивались к нашему разговору.

Я так решила, что баба эта обладает склочным характером и ей до всего и до всех есть дело. Есть такие. Скажи ей больше, тут же кинется учить жизни.

Посчитав, что вопрос снят с повестки дня, я подхватила мешок и все же дошла до выбранного места. Так. В мешке у меня только немного еды и сменные рубахи. Но все же не хотелось, чтобы в него заглядывали посторонние. Поэтому вытащила одну рубаху и разложила ее на топчане с краю. Дескать, место занято. А мешок заберу с собой.

Нет, ну что ты будешь делать. Эта противная баба поднялась и направилась ко мне.

– Ты про меня худого не думай. Откуда мне было знать, что ты с самим старцем Киприано путь держишь. А что спросила, так ты прости меня, – без разрешения усевшись рядом, она извинилась.

Все, конфликт исчерпан. Сейчас можно и поговорить.

– На север Павдии я еду. Отца разыскиваю. После смерти матери лишь он у меня и остался. Может, не прогонит. Одной-то мне тяжело, – выдала я заготовленную легенду.

– Плохое то место. Сама не бывала, но, говаривают, трудно там жить. Люди злые, земли скудные, но самое гадкое – местный судья. Уж больно он жадный до чужого добра, и никакой управы на него нет.

Хм, новый персонаж нарисовался. Интересно, кто он по статусу? Об этом и спросила ее.

– Надсмотрщик над землями. Поставлен властями. Сам вершит там суд. А откуда ты пришла, такого не было? – с удивлением обратилась она ко мне.

Ой… а если и было, откуда мне знать…

– У нас барон вершил свое право.

– Ну так земли, видно, евонные были. А Северная Павдия, по слухам, бесхозная, вот там судья всем и заправляет. Дрянь человек. Не повезло твоему отцу там оказаться.

Вот я все и узнала. Как приеду, распрощаюсь с храмовниками – и напрямую к судье. Покажу бумаги на собственность и вступлю в наследство. Делов-то!

Кто бы знал, насколько далека была я от достижения цели.

Глава 15

– А я Ларга. Сынок сильно занемог. Вот и отправилась по святым местам исцеления для него вымаливать. Здесь переночуем и с обозом пойдем в Калию. Там монастырь с платом Пресвятой Девы. Говорят, о чем его не попросишь – все исполняется.

Правда? Как давно вещи научились исцелять? Мир другой, а рассуждения людей неизменные. Прикоснись к тряпочке – и будет тебе счастье.

– Анна, – представилась я в ответ.

Поучать вслух не стала – не мое это дело.

– Ты тогда отдыхай, а как на молитву позовут, вместе и пойдем, – поднялась она с моего места.

– Ларга, расскажи, где здесь туалет и где можно перед сном помыться.

Она недоуменно на меня посмотрела, потом до нее дошло.

– Горшки там, – показала на незаметную дверцу в нише. – А мыльни здесь нет.

– А из горшов куда выливать?

Насколько я поняла, здесь нянек и слуг не было.

– Так там же и выливай. Через дыры оно на улицу стечет.

Фу, какая гадость. Но что поделать, мир такой.

Я поднялась и прошла в указанном направлении. Открыла дверь и охнула от вони. Даже глаза защипало. Но делать нечего. Схватила горшок почище, сделала в него дела и выплеснула в углубление в полу. Простите, люди, если вы в этот момент проходите внизу.

После чего я вернулась и с удовольствием легла на топчан. Желудок напомнил о голоде, и у меня с собой была еда, но есть в уголке одной мне стыдно. А если делить на всех присутствующих, тогда и самой не останется. Надо воды попить, тогда потерплю и до вечера. Но спускаться вниз… Решила – полежу немного и спущусь.

Усталость взяла свое, и, несмотря на духоту, я вскоре задремала. А разбудили меня удары грома. Подскочила и не сразу сообразила, где я. Ах да, это на молитву всех созывают.

Подхватила мешок и направилась со всеми на выход. По дороге все же забежала в трапезную и напилась воды. У входа стояла огромная бочка и черпак. Один на всех. Каждый подходил, набирал им воду и пил. Антисанитария полная. Но что делать…