Бездарь из столицы - Максим Казанцев

хранителем наследия цивилизации, о которой мир знал лишь по обрывкам легенд и редким, не поддающимся пониманию артефактам. Ирония судьбы была столь горькой, что он чуть не захохотал — истерично, безумно.

Его сознание, цепляясь за обрывки памяти, чтобы не утонуть в чужом океане, выхватило из прошлого яркую картинку. Ему пятнадцать. Пыльный читальный зал столичной библиотеки. Он, зарывшись в терминал, листает оцифрованные архивы журнала «Археомагия». На экране — размытые снимки: обломок стелы с неразгаданными символами, найденный в уральских горах; браслет из неизвестного металла, не тускнеющего тысячелетиями; скандальный репортаж с международного аукциона, где золотой кулон с крошечным, испещренным узорами драгоценным камнем, способный сам заряжаться и поддерживать слабое силовое поле, ушел с молотка за сумму, равную бюджету небольшого города.

Он ловил любую кроху информации о Древних. Цивилизации, существовавшей десятки тысяч лет назад. Расе могущественных существ, о чьей магии и технологиях ходило столько споров и легенд. Их руины, находимые раз в столетие, переворачивали науку с ног на голову. А их редкие, рабочие артефакты были Святым Граалем для каждого клана, императорской семьи или гильдии авантюристов. За них убивали. За них развязывали тайные войны. Они были символом абсолютной власти. И он, мальчишка, мечтал хотя бы одним глазком взглянуть на что-то подобное. Прикоснуться к великой тайне.

Теперь эта тайна жила в его голове. Давящая, всеобъемлющая, непостижимая. Он получил то, о чем грезил, и теперь это знание гнало по спине ледяную дрожь страха. Он чувствовал себя как те герои из старых легенд, что находили сокровище богов и оказывались прокляты им навеки.

Стоило кому-то заподозрить, догадаться… Клан Волковых, Имперская тайная служба, алчные охотники за артефактами… Они разорвут его на части, чтобы выудить из него эти знания. Они выскоблят его сознание досуха и выбросят опустошенную оболочку, как мусор. Новая волна страха парализовала его. Парень рухнул на кровать, зарывшись лицом в смятую подушку, пытаясь заглушить внутренний вой паники. Он был песчинкой, затерянной в столице-гиганте, и на него вдруг свалилась гора, способная раздавить целую империю.

«Лиза…» — прошептали его губы, почти беззвучно, и это имя вновь стало спасательным кругом. Он должен был выжить. Ради нее. Эта мысль, простая и несокрушимая, как скала, заставила его снова пошевелиться. Медленно, с титаническим усилием, он поднялся на ноги и, держась за стены, побрел вглубь дома, в ванную.

Парень не смотрел на себя в зеркало, пока раздевался, сбрасывая на пол грязную одежду. Марк выкрутил кран на максимум, чтобы вода в душе стала горячей, почти обжигающей. Пар заполнил пространство ванной, скрыв его отражение в зеркале. Он стоял, подставив лицо под упругие струи, позволяя воде смывать с себя засохшую грязь котлована, пятна крови и запах страха. Но ощущение тяжелой, чужой короны на своей голове не проходило.

Спустя пол часа, одевшись в чистое, поношенное белье и старые тренировочные штаны, он побрел на кухню. Руки сами нашли пачку дешевой лапши быстрого приготовления. Механические движения: вскипятить воду в электрочайнике, залить, помешать. Запах искусственного бульона показался ему отвратительным, но тело требовало калорий.

В ожидании приготовления, его взгляд блуждал по такой знакомой, но такой одинокой кухне. Пустая кружка отца с надписью «Лучшему терранту». Ярко-розовая, с блестками, чашка Лизы, которую она разрешала брать только своему любимому старшему брату. Каждый предмет был иглой, вонзающейся в незажившие раны. Он не мог заставить себя убрать эти следы прошлой, счастливой жизни.

И тогда он посмотрел на полку рядом с дверью в его комнату. Там, в беспорядке, лежали памятки его жизни. Старые технические журналы. Диплом об окончании курсов программирования. И папка с потрепанными листами бумаги — его фантазии и мечты. Он подошел и взял ее в руки.

Это были его детские фантазии. Он рисовал их лет с десяти, когда только услышал о Древних. На пожелтевшей бумаге старательными, неуверенными штрихами были изображены фантастические устройства: шары, испещренные сложными узорами, посохи, светящиеся неземным светом, летательные аппараты невероятных форм. «Артефакт Силы», «Щит Древних», «Молекулярный меч» — он подписывал их с той серьезностью, с какой только может относиться к своему творчеству ребенок, верящий в чудо.

Рядом с папкой лежала его первая, купленная на сэкономленные от школьных обедов деньги, книга — «Основы программирования». Корешок был протерт до дыр. Он стоял, зажав в одной руке детский рисунок «Вечного Двигателя», а в другой — учебник по коду. Две половинки его жизни. Два мира. Мир магии, в который ему был закрыт путь, и мир логики, ставший его единственным пристанищем.

«Я хотел прикоснуться к их тайне…, и я прикоснулся. Ценой всего», — подумал он, и голос в его голове прозвучал чужим, усталым и бесконечно старым.

Он швырнул папку с рисунками обратно на полку. Они казались ему теперь наивным, жалким лепетом. Он знал, как на самом деле выглядели эти устройства. Он знал принципы, по которым они работали. И это знание было не сказкой, а суровой, всепоглощающей реальностью.

Парень взял тарелку с лапшой и пошел в свою комнату, чтобы поесть за компьютером, как делал это всегда, пытаясь убежать от реальности в хитросплетениях кода. Он рухнул в кресло перед своим рабочим столом, заваленным проводами, платами и блокнотами с записями. Монитор, не включаемый уже очень долгое время, тускло отражал его изможденное лицо. Он сделал несколько глотков теплой, безвкусной лапши, но есть не хотелось. Ком в горле стоял слишком плотный.

Взгляд Марка упал на главную реликвию и ценность его «мастерской» — старенький, но надежный и рабочий лазерный гравер «Луч-7». Его гордость и главный инструмент для заработка в подростковом возрасте. Именно благодаря ему и написанной на компьютере программе он выжигал на металлических пластинках и камешках замысловатые узоры, которые потом сбывал в сувенирные лавки в районе вокзала. А дальше продавцы реализовывали их доверчивым туристам под видом «древних артефактов». Жалкая пародия. Жалкая, ничтожная ложь.

И эта мысль — о лжи, о подделке — стала крюком, который зацепил самое болезненное воспоминание и потащило его наверх, в свет сознания.

Ему шестнадцать. Холодный, выложенный белым мрамором зал Центра Тестирования Одаренных. Воздух гудит от сдерживаемого волнения и страха. Он стоит в очереди с другими подростками простолюдинами, сжимая пальцы в кулак. Сегодня он узнает какой у него ДАР! Сердце колотится с невероятной частотой и силой. Родители стоят в стороне, пытаясь скрыть свое напряжение. Лиза, еще 14-ти летний подросток, смотрит на него с безграничным обожанием и верой: «Марк самый умный! У него точно будет самый крутой дар!»

И вот его очередь, он заходит в кабинет. В