Зодчий. Книга VI - Юрий Александрович Погуляй

тонким потоком энергии человеческой жизни. Он не мог ничего сделать и сипел от отчаянья. В конце концов, на раскуроченной улице, меж опустевших домов, выросла трёхметровая статуя, чьи глаза светились, но тускло-тускло.

«Шедевр… Запертый демон. Ах. Посмотри на эти линии. Посмотри!» — раздался во мне голос. «Разве это не прекрасно»?

Он ушёл, и я упал на четвереньки. Последняя нитка, связывающая Десятника с его жертвой, ещё пульсировала. Взгляд статуи наблюдал за мной с примесью отчаянья, ужаса и ненависти.

Над Богданами нёсся гул военных сирен. С востока в посёлок въезжали грузовики полковника Баранова. С юга прибывали гвардейцы и охотники. По дороге ко мне бежал Снегов. Вой монстров со стороны Изнанки остановился и покатился назад.

Я медленно поднялся на ноги, указывая направление, где находилась последняя жертва Инфернального Десятника:

— Триста метров.

Витязь стиснул челюсти и пробежал мимо меня. А я поднял глаза на живую статую. Передо мной был в целом рядовой боец армии Скверны, и он потребовал такого напряжения сил, что восстанавливаться придётся несколько дней.

Мне срочно нужен двадцатый уровень Конструкта…

Глава 6

Ночь сверкала огнями. Нападение с запада прекратилось, единичные твари успели добраться до границы, где полегли под ударами Тринадцатого Отдела. Пожар в Церкви затушили несколько водников. Сразу с двух направлений прибыли военные. Огромные грузовики въезжали в несчастный посёлок один за другим. Граф Орлов уже объявил отбой операции и сейчас на повышенных тонах разговаривал с представителями армии, пригнавших своих людей просто так, как оказалось. Тем временем в Приборово мои люди обустраивали лагерь для беженцев. Семьи с детьми я приказал расселить по пустующим коттеджам. Для остальных разбили палатки, с непременными пунктами обогрева и питания.

Опасность миновала, но запускать обратно весь бежавший народ Богдан было рано. Пусть придут в себя. Десять жертв Инфернального Десятника (застывшего каменным истуканом на улице несчастного посёлка) отвезли по моей просьбе прямо в лабораторию. Граф Орлов внимательно выслушал мою версию случившегося, насчёт использования дара как батарейки для порождения Скверны, скептично хмыкнул, но спорить не стал.

Я же решил дождаться вызванный с лесопилки тягач, чтобы забрать новую статую. Тем более, её феномен меня не на шутку заинтересовал. Подобного проявления Таланта я никак не ожидал!

Потому жизнь в запертом демоне не прервалась. Она едва теплилась, и магия «тёмного скульптора» выжгла всю Скверну, оставив толику очищенной энергии, за которую и цеплялась сущность монстра. Жизненной силы чудовища хватало только на тусклое свечение глаз, ну и, иногда, он двигал ими, переводя взор с одной точки на другую, но уже ничего не видя.

Эхо от него исходило такое, какого я прежде никогда не испытывал. Будто искра демонической сущности, запертая в камне, усиливала его многократно. Природная дикая магия тёмного скульптора завораживала. Понять её пределы я был не в состоянии. Да и, убеждён, в этом мире никто не сумел бы хоть как-то упорядочить или просто определить возможности такого Таланта.

Я несколько раз прислушивался к статуе, чтобы убедиться в отсутствии Скверны. Ошибиться здесь нельзя. Ведь это моя батарейка, которая будет стоять в сердце владений. Если есть хоть какая-то вероятность освобождения демона — я не стану его использовать. Запихаю куда-нибудь в болота и пусть генерирует мне энергию оттуда. Без эффекта от зрителей.

Однако нужды в таком радикальном решении не было. Я не чувствовал Скверну. Вообще! Передо мной был шедевр с вкраплением иллюзорной магии, в виде опустевшего взгляда запертого демона. И это свечение не было всего лишь фокусом. Инфернальный Десятник был жив. Разорван на клочки, ослаблен и закованный в необоримую темницу, но всё-таки не уничтожен. Что давало неожиданный эффект. Который хотелось бы изучить и уметь повторить самостоятельно.

— Ты должен научить меня этому, — сказал я себе под нос, обращаясь к спящему «попутчику». Однако тот, как и следовало ожидать, промолчал. Его вдохновение воплотилось в новый шедевр, и теперь он впал в спячку, чтобы накопить силы для следующего.

Я поморщился.

Стихийное творчество, несомненно, обладает особым шармом, но куда надёжнее работать от дисциплины, а не разового порыва.

Перед тем как покинуть Богданы, я прошёл к помещению Конструкта, сопровождаемый Снеговым. На страже стратегического объекта уже стояло несколько одарённых из брестского полка. Мне дорогу преградил лейтенант с аспектом воздуха в ранге мастера.

— Прошу прощения, господа, но доступ закрыт, — вежливо сказал он.

— Позвольте представиться — граф Баженов. Зодчий Томашовского фронтира. Мне необходимо удостовериться в работоспособности Конструкта.

Военный не дрогнул:

— Ваше сиятельство, со всем уважением, но данное сооружение является объектом зарегистрированным на другого Зодчего, и мы не имеем права пускать к нему посторонних. Даже в высоком ранге.

— Зодчий, прикреплённый к этому объекту, не появлялся здесь уже несколько недель, а то и больше, — терпеливо пояснил я. — Господин лейтенант, это, как вы правильно сказали, стратегический объект. Если он повреждён, то значит окажется уязвим для следующей атаки Скверны.

— Ваше сиятельство, простите, но я не могу вам этого позволить, — уже чуть менее уверенно проговорил лейтенант. Военные у входа в Конструкт наблюдали за нами очень внимательно и готовые к действиям.

— Представьтесь, пожалуйста, — тихо попросил я.

— Лейтенант первого брестского механизированного полка Суханов, ваше сиятельство, — вытянулся он.

— Господин Суханов, вы понимаете, чего будет стоить потеря Конструкта? — я старался говорить мягко и вкрадчиво, чтобы не давить на парня. — Если вы не доверяете мне, то можете пройти в помещение вместе со мной. Я должен убедиться, что аппаратура не повреждена и больше ничего.

Суханов занервничал. Обернулся на товарищей. Один из военных кашлянул, явно привлекая к себе внимание, и лейтенант заторопился:

— Одну минуту, ваше сиятельство!

Он подошёл к своим. Похоже, недавно в звании. Скорее всего, здесь вместе с прежними сослуживцами. Вроде бы и есть субординация, но тот, кто его подозвал — обладает бо́льшим авторитетом.

Гладковыбритый одарённый, вооружённый усиленной кристаллами алебардой, что-то тихо сказал подошедшему. Лейтенант нахмурился, посмотрел в мою сторону с недоверием. А его соратник продолжал что-то объяснять. До меня донеслось «Ивангород», «Император» и «не тупи».

— А приказ? — немного наивно спросил Суханов у товарища, и тот посмотрел на него как на идиота. Судя по всему, лейтенанта поставили командовать вместо алебардиста, и тот учился в процессе. Интересно.

Офицер потёр лоб, кивнул товарищу и двинулся ко мне:

— Прошу, господин Зодчий. Проходите.

Я поднялся по ступеням к двери, провожаемый взглядами военных. После чего оказался внутри. Куб Конструкта висел посреди помещения и медленно кружился. В углу был свален какой-то мусор и воняло здесь откровенной тухлятиной. Скверны нет. Сила потока