Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

* * *

«Вот и ещё один Праздник Цветов — десятый с тех пор, как я стала Старшей. Дети тех Вплетающихся, которых добивались десять лет назад, слушают менторов и уже пробуют свои первые заклятья, тогдашние девочки-бутоны стали сегодняшними Вплетающимися, а их ровесники будут пробиваться сегодня сквозь толпу соперников, чтобы вдохнуть аромат Первой Пыльцы. Время летит быстро: не успею оглянуться, как Лаэ станет цветком и частью Венка Жизни, а Кондор — воином. Ростки быстро взрослеют…».

Подумав о своих детях, Муэт вспомнила слова Призрака: «Твой сын, Вестница, будет сильным магом и хорошим воином, но ничего особенного я в нём не вижу. А вот твоя дочь, — старый орт замолчал, словно ему не хватало слов для точного выражения мыслей. — Я даже не знаю, что и сказать. Она какая-то нездешняя. Схватывает всё на лету, и уже сейчас может поспорить в магическом искусстве с не самыми слабыми ведуньями. Слушает внимательно, а потом вдруг замкнёт ауру — и словно исчезнет куда-то, хотя вроде бы по-прежнему сидит на своём месте. И при этом мимоходом сотворит какое-нибудь заклинание — в последний раз у неё в руках появилась каменная статуэтка, а через секунду твоя Лаэ испарила её взглядом и даже не обожгла себе кожу. Если бы я верил в возвращение Внешних, я бы сказал, что твоя дочь — одна их них». «А что это была за статуэтка?» — спросила его Мать-Ведунья, ощущая какое-то непонятное беспокойство. «Я толком и не разглядел, — почему-то смутился Рой. — Очень уж быстро она её уничтожила, да и случилось всё слишком неожиданно. Кажется, что-то вроде бескрылого дракона или змеи».

И старая Гата тоже обратила внимание на странности маленькой орты. «От неё тянет холодом, — говорила берегиня, — холодом звёздных бездн. Твоя Лаэ одновременно и здесь, и где-то далеко-далеко, за пределами моего разума. Хотя девочка она хорошая, добрая — в ней совсем нет зла». «А хорошо ли это? — задумчиво спросила Муэт. — Наша война ещё не закончена — сможет ли чистое добро одолеть зло Города?». «Добро — это всегда хорошо, — твёрдо ответила Гата. — Прежде чем победить внешнее зло, надо побороть его внутри себя». Вестница не стала спорить, но слова умудрённой ведуньи запомнила.

…Лёгкий шум отвлёк Мать-Ведунью от размышлений. Большой зал был уже полон — пора начинать Праздник Цветов. «Азуль было легче, — мысленно усмехнулась Вестница, — она вела праздники вдвоём с Вермеем. А вот мне, — она покосилась на стоявшее рядом с ней пустое кресло Отца-Воеводы, — мне приходится делать это одной».

Нет, Мать-Ведунья Муэт не нарушила закон племени гор — из пяти ортов-ветеранов, которых воины признали достойными, она выбрала одного: Отцом-Воеводой стал Дрэгон. Но прошёл год, и недовольные потребовали его переизбрания. Дрэгон был не хуже других, но всего лишь не хуже — а нужно было быть лучше. Вестница не возражала — её душа спала. Муэт взяла себе нового мужа, но не смогла подарить ему любви. Она равнодушно рассталась с Дрэгоном и так же равнодушно приняла Бора, почти наугад выбрав его из следующей пятёрки претендентов на кресло Отца-Воеводы и на ложе Вестницы. И никого из магов Веча уже не удивило, когда через год Бора сменил Торо — сменил лишь для того, чтобы ещё через год уступить место очередному Старшему. И дело было не только в холодном сердце Муэт — среди ортов нашлось немало достойных, однако самого достойного — такого, который мог бы сравниться Отцом-Воеводой Вермеем, — такого среди них не было. Память о Вермее была ещё слишком свежа — воины невольно сравнивали каждого вновь избранного Старшего Мага с легендарным Вождём, и всякий раз это сравнение было не в пользу первого.

И все кратковременные браки Муэт оказывались бесплодными. «Твоё чрево молчит, — сказала Сирин, внимательно осмотрев Вестницу. — Может быть, ты отдала всё, родив Лаэ и Кондора, а может быть, тебе просто надо полюбить — полюбить по-настоящему. Я не могу тебе помочь». «Я тоже не могу себе помочь, — холодно усмехнулась в ответ Мать-Ведунья. — Воины-орты не могут найти другого Вермея, а я не могу найти среди них другого Хока».

Так и шёл за годом год, и понемногу всё привыкли к ежегодно сменявшим друг друга Вождям. Законы племени соблюдались: Муэт оказалась достойной наследницей Азуль, и все без исключения ветераны надеялись на то, что выбор Матери-Ведуньи остановится на нём, а уж он-то сумеет удержать и власть, и место на ложе «ледяной магини». Племя залечивало раны: звенел в пещерах детский смех, и каждой осенью в Венок Жизни вплетались новые цветы. Даже Владычица всего Сущего, казалось, подзабыла дорогу в Катакомбы — уходили в срок старики, иногда умирали дети, но воины не гибли в боях — не гибли потому, что боёв не было.

Зловещий Город не напоминал о себе всерьёз — за десять лет Хозяева ни разу не попробовали на зуб оборону Катакомб. Они следили за горами, вели разведку, и Стражи Периметра отмечали острожные попытки небольших отрядов штампов и отдельных боевых машин пересечь Рубеж, однако при малейшем сопротивлении эти разведывательные группы поспешно отступали, даже не пытаясь померяться силами с защитниками пещер. Иногда включались Машины Проникновения, но стоило десятку-другому штампов размазаться о скалы или раствориться в граните, как телепортация тут же прекращалась. Это и радовало, и одновременно настораживало — что-то тут было не так. Во внезапное миролюбие элов не очень верилось, и Муэт, посовещавшись с Вече, начала посылать небольшие отряды воинов за Реку, стараясь при этом не спускать с них чар.

Разведчики дошли до линии древнего канала, когда-то соединявшего два океана, не встретив по пути ни единого «крота» и не увидев в воздухе ни одного летателя. Они нашли несколько покинутых Баз, причём одна из них была буквально завалена скелетами. Судя по расположению костяков и по следам бессмысленного разгрома — на стенах остались пятна от беспорядочной пальбы из лучемётов, а всё оборудование было разбито вдребезги, — гарнизон Базы впал в детство. Скорее всего, тут поработали миражи-гуляки — в отряде были воины, ходившие с Лайоном и видевшие своими глазами, во что превращаются биороботы после ментальной атаки призраков.

Лидер отряда запросил разрешения перейти за канал, но Муэт запретила и приказала возвращаться. Предчувствие не обмануло Мать-Ведунью: орты только-только добрались до Развалин, как небо над каналом потемнело от множества боевых дисков. Чутьё Вестницы позволило избежать тяжких потерь, однако стало ясно, что Город по-прежнему