Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

class="p1">Когда Данила с Леной покинули столовую, Ворон встал с матраса и вышел на ют. Снаружи никого не было, только несчастный боцман лежал связанный на палубе и при виде Антона вновь начал доставать своим «не надо, не надо». Конечно, не надо. Не надо было соглашаться на эту командировку, не надо было подписывать этот треклятый контракт, не надо было забрасывать учёбу. А вот что НАДО было, так это закончить этот долбаный институт. После этого, так уж и быть – отслужить срочку. Затем НАДО было устроиться на нормальную, достойную работу и горя себе не знать. А что теперь? Он один где-то посреди Индийского океана. Питьевой воды у него нет, а еды осталось совсем чуть-чуть. Долго он так не протянет, однако пути назад для Ворона нет. Вернее, может, сам путь-то и есть, вот только Антон его не знает. Это он понимал вполне отчётливо. Вот тебе и не надо.

В тот злосчастный день на юте был привязан старенький катамаран. Может, правильнее сказать «водный велосипед»? Ворон не знал. Слышал от моряков лишь то, что они нашли его где-то под Сочи, подняли на борт и выяснили, что он во вполне исправном состоянии, только с виду потрёпанный. Пока остальные находились внутри судна, Антон быстренько отвязал своё средство спасения (тогда он называл его только так и не иначе). После Ворон сходил в столовую, где осторожно набрал всего необходимого, пытаясь не привлекать к себе внимания Козлова. Володя сидел как зачарованный и, похоже, находился где-то далеко в своих мыслях. Спустившись на нижнюю палубу, Антон увидел Дениса, возившегося в оружейке. До товарища, посетившего в это время каюту, ему не было дела.

Когда Ворон набрал достаточно, то отправился на ют и примотал скотчем максимум провизии ко всем свободным поверхностям катамарана. Голова соображала плохо, и только потом он понял, что следовало сначала спустить плавсредство на воду.

«Ноев ковчег» Антона представлял собой два больших пластиковых поплавка, окрашенных в жёлтый цвет и скреплённых между собой несколькими металлическими трубками. К ним, в свою очередь, крепилось два пластмассовых сиденья со спинками. Под ногами располагались педали, наподобие велосипедных, которые под воздействием на них мышечной силы пассажиров обеспечивали вращение гребного колеса. Самое тяжёлое было спустить такой «агрегат» на воду. Но Ворон справился. Он закинул переднюю половину катамарана на фальшборт, а затем, приподняв и продвинув вперёд заднюю, сбросил в воду. Антон попытался удержать катамаран от резкого падения, держа изо всех сил за верёвку, которую к нему привязал, но ничего не вышло. Плавсредство было слишком тяжёлым и с плеском скатилось в воду. Только руки обжёг из-за своей нелепой идеи. Высота была маленькая, поэтому самому катамарану вреда падение не причинило. Примотав верёвку за борт, Ворон убедился, что его спасательный плот никуда не денется.

Опасаясь на этот раз быть замеченным Денисом в их каюте, Антон вернулся в каюту к водолазам и взял там спасательный жилет. Тоже может пригодиться. Затем сержант накинул военный свитер, который нашёл там же, и поднялся на палубу.

Внезапно он почувствовал, как очередной импульс стал набирать обороты. Туман вокруг корабля постепенно начинал приобретать желтоватый оттенок и медленно пульсировать. Это придало уверенности сержанту. Все его сомнения тут же рассеяло. Больше всего на свете он хотел покинуть это проклятое место. Стало страшно, что ещё один импульс он просто не переживёт.

Уже собравшись спуститься, Воронов заметил какое-то движение на палубе с левого борта. Приглядевшись, он увидел Поршнева, что-то поспешно укладывающего перед собой. Когда тот пропал из виду, Ворон подошёл ближе. Было тяжело, в голове гудело, а ноги подкашивались. Но любопытство было сильнее. Оказалось, Денис разложил на палубе всё их оружие. Лежал пулемёт, гранатомёт, СВД и пять автоматов. Морпех не понял, зачем он это сделал, но гул в ушах и чувство страха, порождаемые очередным импульсом, заставили его забыть об этом. Он уже развернулся и собрался уйти, как обнаружил нечто удивительное.

Автомат, лежащий рядом со снайперской винтовкой, был с пристёгнутым магазином. Ворон насколько мог быстро отсоединил магазин. Полный. Болван Денчик, видимо, даже и не заметил, что вытаскивает оружие прямо с патронами. Хотя… Может, так было задумано? Присоединив его обратно и захватив с собой АК, Антон бегом кинулся к своему спасательному средству. Перекинув ногу за борт, Ворон остановился. Сквозь нарастающий гул импульса он опять услышал это жалобное «не надо».

Сержант посмотрел в глаза старого моряка, судорожно скорчившегося на холодном металле палубы. Боцман закрыл уши руками, весь трясся, но не спускал взгляда с морпеха. В этом взгляде Ворон разглядел мольбу. Но о чём она была, он так и не понял. Жалкий вид мужчины заставил его засомневаться в своих планах. Может, и правда не надо? Однако импульс чувствовался всё сильнее, и Антону ни с того ни с сего стало вдруг очевидно, что он должен сделать – избавить боцмана от мучений. Да и у оставшихся больше не возникнет проблем по этому поводу. Если Бог действительно есть, то Ворон надеялся на его прощение.

– Прости, брат.

Он поставил переводчик огня на одиночную стрельбу и дослал патрон в патронник. Затем приставил ствол автомата ко лбу моряка, но тут же передумал. Что же он за человек такой, что может разнести ему вот так голову. Антон сместил оружие ниже, осмотрелся вокруг и выстрелил мужчине в грудь. Вот тебе и «не надо».

Отвязавшись от корабля, Ворон, наконец, спрыгнул в катамаран и что есть мочи начал крутить педали. Сидений было два, и на соседнем он разместил несколько бутылок со спиртным. Антон посмотрел на бутылки и остановил свой выбор на белом вине. Штопора, конечно, не было, и пришлось разбить горлышко.

Спустя некоторое время сержант заметил, что чем дальше он отплывает от корабля, тем меньше становится влияние импульса. Гул в ушах постепенно пропадал, а собственное сердцебиение, наконец, начало приходить в норму. Такое развитие событий придало ему некоторого энтузиазма, и Антон продолжал неустанно крутить педали. Вдвоём это было бы делать легче, но даже если кто-то захотел бы поплыть с ним, вряд ли Ворон бы его взял. Одному спокойнее.

Поначалу всё было неплохо, энтузиазм переполнял морпеха. Надежда на скорое спасение придавала сил, и Ворон продолжал крутить педали. Но время шло. Когда стемнело, сержанту стало не по себе. Повсюду мерещились очень странные звуки. Время от времени где-то раздавался всплеск воды. В такой тишине он отзывался чуть ли не эхом. Затем слух вовсе начал подводить сержанта. Ему мерещились тихие голоса, словно нашёптывающие ему