Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

Наверное, если бы он не был так сильно пьян, то сошёл бы с ума от страха ещё в первую ночь. Но каким-то образом этого не случилось. Морпех выпил солидное количество алкоголя и немного пожевал хлеба. Когда усталость одолела его, Антон подтянул ремни спасательного жилета, чтобы тот сидел на нём поплотнее, а затем привязал себя верёвкой к спинке сиденья таким образом, чтобы не плюхнуться в воду во время сна.

Ночь была беспокойная. Он то и дело просыпался, охваченный чувством неизбежного. Но затем закрывал глаза и быстро засыпал вновь. Когда рассвело, морпех немного поел, умылся морской водой и принялся крутить педали дальше. Днём он старался употреблять алкоголь как можно меньше, а с наступлением темноты вливал в себя по полной. С тех пор как он уплыл от «МБ-205», импульсов больше не случалось.

Ворон не считал себя дураком. Когда он решил осуществить свой побег, он прекрасно понимал, что может плавать так бесконечно, возможно, по одному и тому же кругу. Никаких средств навигации у него не было, даже сигнальных ракет он не захватил. Зато в нём теплилась надежда, что он найдёт границу чёртова тумана и час его спасения всё-таки придёт.

Но ночи и дни менялись довольно быстро. Часов тоже не было, и его удивляло, как быстро летит время. На третьи сутки сержанта начала покидать надежда на спасение. На четвёртые он начал разговаривать сам с собой. А на пятые к нему подсел убитый им боцман.

Сказать, что он по-настоящему его испугался, было бы заблуждением. К этому времени чувства Антона притупились. Все, кроме чувства вины. Застрелив ни в чём не повинного моряка, он думал, что избавляет его от мучений. Может, так оно и было. Только вот на себя он навёл такие страдания, о которых ничего не знал раньше. Чем дальше, как ему казалось, он отплывал от корабля, тем больше чувствовал свою вину. Ежечасно его не покидали угрызения проклятой совести. Антон помнил абсолютно все: страдальческий взгляд старика, его трясущиеся связанные руки и ноги, даже голос отчётливо раздавался в голове. Ворон изо дня в день, проведённые в одиночном плавании, пытался найти себе оправдание. Он ссылался на безумие страдальца, на дальнейшие импульсы, которые ему всё равно было бы не пережить. Антон даже предпринял однажды попытку доказать себе, что не он, так Виктор убил бы моряка позже.

Ничего не помогало. Застрелить человека оказалось для него тяжёлым испытанием. А убить невинного – это ошибка, за которую придётся расплачиваться до конца своих дней. Судя по всему, дней этих осталось не так уж и много.

Именно так Ворон ему и говорил. Проснувшись как-то утром, Антон обнаружил, что боцман сидит рядом. Такой же, как в тот день, когда он застрелил его на юте, только без связывающей его верёвки. Моряк мирно сидел, положив руки на колени. Он смотрел прямо перед собой и молчал. Те скудные запасы провизии, которые оставались лежать на соседнем сидении, теперь находились у боцмана на коленях. Антон умылся холодной морской водой, но видение не пропало.

Сначала он посчитал соседа очень реалистичной галлюцинацией и принял решение просто игнорировать его. Спустя время Ворон убедился, что боцман не собирается никуда исчезать, и тогда он стал просто сторониться его. Затем, когда терпение лопнуло, Антон принялся угрожать автоматом незваному гостю, но боцман и на это никак не реагировал. Похоже, угрозы он не представлял. Рассматривая искоса грудь псевдожильца или, может, псевдомертвеца, Антон видел чёрную дыру и расплывшееся вокруг красное пятно. Проигнорировав, наконец, саму возможность существования сидящего рядом человека, Ворон смог убедить себя в нереальности возникшего из ниоткуда пассажира катамарана и снова принялся устало крутить педали. Сил оставалось всё меньше и меньше, поэтому процесс этот напоминал скорее жалкие попытки время от времени заставить крутиться гребное колесо.

Неизвестно, сколько прошло часов, когда изнеможённый сержант попытался заговорить с непрошенным гостем, но казалось, его совсем не слышали. Не было даже привычного «не надо». Тогда Антон снова пригрозил старику автоматом, но и это не помогло. Выстрелить в бедолагу ещё раз он, конечно, не мог, ни за что бы не решился. Так и продолжил крутить педали, тихо повествуя молчаливому соседу о прожитых годах.

Вода постепенно закончилась, пить алкоголь стало невыносимо. Есть без воды не хотелось. Счёт дням и ночам Воронов давно потерял. Крутить педали тоже было бесполезно, а при отсутствии физических сил вообще стало невозможным. Всё чаще Антон думал об автомате, верно сопровождавшем его на протяжении всего пути. Двадцать девять патронов. Ему достаточно одного, надо только найти в себе подобающие морскому пехотинцу силы. Не физические. Для этого ему их хватило бы. Он не мог подготовиться к этому морально.

– Как, – спрашивал он боцмана, – как люди решаются на это? Вот я здесь, подыхаю от жажды, от голода, вообще от безысходности, но всё равно не могу решиться. Со мной рядом сидит труп убитого мной человека, каким-то образом воскресшего, а я всё тяну с этим простым, на первый взгляд, делом.

Знаешь, боц, – вяло продолжал Ворон, – в Волгограде, где я жил, точнее, в Волгоградской области, недалеко от меня был аэродром. Небольшой такой, можно сказать, совсем крохотный. Там люди платили деньги за то, чтобы прыгать с парашютом. Почти каждые выходные я видел, как «кукурузник» выпускал группы очередных смельчаков. И что, ты думаешь, однажды я увидел? Как-то стою, значит, на огороде, картошку окучиваю. Ты не подумай, это было ещё до армии, тогда я десантников никаких и в помине не знал. Так вот, вижу, самолёт вновь поднялся в небо. Ну, мы в такие моменты всегда останавливались и смотрели за выпрыгивающими. И как думаешь, боц, что я там наблюдал? Очередные пять или шесть человек выпрыгнули, и все парашюты, как всегда, раскрылись. На этом обычно самое интересное заканчивается. Ведь никому неинтересно смотреть на их спуск, когда они уже раскрылись. Но я смотрел. Сам не знаю почему, но взгляда от них не отрывал.

И тут я вижу… – Антон с любопытством перевёл взгляд на сидящего рядом. – Боц, ты вообще слушаешь меня? – Он заглянул ему в глаза, но ничего в них не увидел. – Конечно, слушаешь, кого тебе ещё слушать, кроме меня? Так вот. Вижу, как один из парашютистов вдруг отцепляется от своего парашюта и быстро летит вниз. Представляешь? Я помню, как захватило у меня дух от