Немезида ночного ангела - Брент Уикс

– Да, ваше императорское величество?

– В личных беседах, прошу, зовите меня Сели. И подумайте еще раз о моем предложении. Брак драгоценен, и человеку не стоит ограничивать себя лишь одним.

Я вижу, как Логан вздрагивает, подавляя желание выпалить первое, что пришло в голову. Он говорит:

– Вы очень добры. Сели, этот разговор был… невыносимо увлекательным. С нетерпением жду грядущих бесед, в которых буду столь же уступать вам в остроумии.

Ее ответный смех искренен и весел.

Я замечаю, как министры с удивлением смотрят сначала на нее, затем друг на друга.

По пути к выходу, когда все мужчины кланяются, а женщины отвешивают низкие реверансы, императрица останавливается.

– Я хорошо помню первые годы, которые провела на троне, Логан. Этот союз – великая победа для вас и для вашего народа, но очень уж негромкая. Слишком негромкая. Слишком скучная. На заре правления вам нужные не только сдержанные, долгосрочные победы, которые будут годами приносить вашим людям богатство, но и победы заметные, яркие, подтверждающие законность вашей власти. О хороших торговых соглашениях не трубят на каждом углу. Поговорите с моим сенешалем. Он проследит, чтобы о нашем союзе и вечной дружбе объявили со всей должной помпой. Экс'зоррис, не забудь о дарах. Пятый уровень.

Сенешаль-фриакиец начинает быстро моргать. Не считая этой заминки, он ничем не возражает императрице. Затем произносит:

– Это займет немало времени, ваше императорское величество, но я приложу все силы, чтобы ускорить процесс.

Она останавливается перед дверью. Стискивает зубы. Не оборачивается.

– Даже если мне придется ради этого истощить собственные запасы, – быстро прибавляет Экс'зоррис.

Она не сдвигается с места, лишь раздраженно выдыхает.

– Караван с казной отправится в путь через две недели, – быстро выговаривает сенешаль. Его кадык ходит ходуном, словно он пытается целиком проглотить апельсин.

Даже не поблагодарив его, императрица чинно выходит из комнаты и оставляет дюжину могущественных мужей дрожать уже без нее.

Логан тоже дрожит.

И я.

До чего же пакостное чувство оставляет после себя разговор с человеком, который каждодневно меняет жизни и благосостояние всех окружающих и не испытывает при этом ни малейшего стеснения.

Такая огромная власть не должна принадлежать никому.

~– Эй. Кайлар.~

«Чего?»

~– Пару секунд назад ты был готов убить императрицу Алитэры, ее главнейших чиновников и всех, кто угрожал твоему другу.~

«Ну да. И что?»

~– Ничего. Забудь.~

Глава 46

Ложь и преданность

– Пойдем со мной, – говорит Ви, беря меня за руку.

Мы только-только вышли в коридор и закрыли дверцу в шпионскую комнату. Я смотрю вниз, на наши сцепленные руки, и Ви, почувствовав неловкость, отпускает меня.

Но я тут же об этом жалею и снова ловлю ее руку. Теперь Логану и его власти ничто не угрожает – и я бы этому порадовался, не будь так взвинчен, – а значит, Тактической группе особого назначения я, скорее всего, больше не нужен. Мне-то они уж точно не нужны. Наверное, я чувствовал бы себя лучше, если бы хоть чем-то помог Логану одержать ту победу. Сколько времени, сил и золота потратила Часовня, чтобы провести меня на встречу? Но в конце концов, когда казалось, что мне нужно срочно действовать или случится страшная беда, я совершил ровно один важный поступок – не сделал ничего. Я не сделал ничего.

~– Ты верил в своего друга. Это отнюдь не «ничего».~

«Учитель меня убьет, если узнает, что я стоял в сторонке, пока другие решали судьбу мира».

~– Дарзо тоже однажды поверил в друга и целиком положился на него.~

«Ага, давным-давно, когда его еще звали Акелом Торне… и он потом об этом горько пожалел, разве нет?»

Ка'кари мне не отвечает.

– А куда ты идешь? – спрашиваю я Ви. Не знаю, стоит ли мне идти с ней. Каким-то чудом одно из двух сегодняшних заданий разрешилось само собой. Но, боюсь, компас Немезиды сам не найдется и ко мне в руки не прыгнет.

– В большой зал на четвертом этаже. Его еще называют Залом Посвященных, – говорит она. – Там сейчас будут зачитывать списки. Самые знатные дворяне узнают новости первыми. А еще там подают самые вкусные сладости. Знаменитые медовые кексы, – на этих словах Ви улыбается; она обожает медовые кексы. Я и забыл об этом.

Ее невинная, заговорщическая улыбка делает со мной что-то удивительное. Я начинаю улыбаться в ответ, сжимаю ее руку – а затем меня словно окатывает ледяной водой.

– Нет, нет, мне нужно бежать, – выпаливаю я. Отпускаю ее. Мне становится трудно дышать.

– Куда? Зачем? – спрашивает она.

– Просто… я просто… – и я сбегаю.

Проходит время. Я прячусь и оказываюсь в какой-то каморке, пытаюсь унять бешено колотящееся сердце, глубоко, натужно дышу и обливаюсь потом. Элена… Боги, сжальтесь надо мной.

Позже, хотя я не знаю, насколько позже, рядом раздается знакомый голос.

– Здесь ничего нет, – говорит Логан. – Дженин сказала, чтобы я, если до сих пор ей не верю, после выступления глотателя огня вошел во вторую комнату слева. Это ведь та комната, да?

– Вы очень терпеливы, милорд, – отвечает женщина. Это Мелена. Мелена?

Мое сердце уходит в пятки. Я спрятался в этой комнате, не применив магию, просто нырнул за книжный шкаф. Когда Логан приближается, чтобы заглянуть за него, я обхожу с другой стороны… и оказываюсь прямо перед выпученными глазами Мелены. Когда Логан возвращается, я снова отпрыгиваю в тень.

Что происходит?

– Что ж, выходит, на этом все, – голос Логана звучит так, будто он погрузился глубоко-глубоко в себя. – Получается, Дженин и правда… потеряна для меня. – Он сокрушен. Клянусь вам, мой король, мой друг, на грани слез. Я дал ему доказательство того, что жена, ради которой он сражался, сошла с ума.

Он упирается рукой в дверной косяк, чтобы найти опору.

Видя это, я стряхиваю с себя ту тоску, в которую впал.

Я не знаю, что сказать Логану. Не знаю, как поговорить с ним, не солгав и не поставив под угрозу мое задание. Но он – мой друг.

Я выхожу из-за книжного шкафа. Логан стоит ко мне спиной, вполоборота. Взгляд Мелены встречается с моим. Она яростно мотает головой и одними губами произносит: «Уходи! Быстро!»

– Ваше величество, – как ни в чем не бывало говорит она, берет его под руку и отворачивает от меня, – быть может, нам…

От меня всего-то и нужно, что еще несколько секунд ничего не делать. Но тогда я останусь в этой комнате наедине с моими несчастьями, и я не знаю, как