"Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев

голос Наставника задрожал, а взгляд опустился на кафедру, – даже они не желали более верить в наши мечты и стремились всячески их разрушить. Отступников больше не пугала перспектива выхода из Системы, они перестали бояться приближения смерти. Но раз их не пугает путь…

Наставник внезапно встрепенулся, расправил плечи, поднял на нас строгий взгляд и стукнул кулаком по стойке перед собой.

– У нас не осталось иного выхода, – сказал он громко и свирепо. – Теперь лишь одно может остановить их раз и навсегда, только одно наказание, что Отступники заслужили сами, встав на нашем пути, – Смерть! Она ждёт каждого, кто посмел угрожать всему, что построили наши предки Творцы, всех, кто покусился на мечты людей и желает разрушить наш мир. Они отступили от наших идеалов и должны быть нещадно истреблены во имя нашей великой Мечты. У нас более нет права на ошибку, нет права на милосердие. Мы дали им шанс, а они воткнули нож в спину. Запомните раз и навсегда: нет пощады врагу…

Последние слова Наставника смешались со вспышкой боли в моей голове, всё поплыло перед глазами, меня обволокло ярким светом, и я зажмурился. Послышался выстрел, потом ещё один, они доносились откуда-то из глубины сознания, а потом боль резко прекратилась. Я открыл глаза. Свет постепенно растворялся в темноте вокруг меня, и только белый квадрат с нарисованной на нём круглой мишенью маячил где-то вдалеке. Я ощутил тяжёлую прохладную сталь в руке, почувствовал, как снова дрожит палец на спусковом крючке, меня всего бьёт озноб от сильных переживаний и страха за своё будущее.

Я вспомнил это место, тренировочную комнату для отработки обращения с огнестрельным оружием, находившуюся в самом сердце школы Стражей. Здесь нас учили, как правильно использовать табельное оружие, как себя вести, правильно дышать, куда направлять свои мысли и концентрацию, какие стойки занимать… и как убивать. Здесь я впервые ощутил всю мощь человеческой ярости, воплощённой в отполированном куске железа, что был призван концентрировать в себе весь гнев и направлять его в сердца врагов. Я помню, как впервые взял его в руки и он показался мне очень тяжёлым, в том числе с психологической точки зрения. От него веяло какой-то смертельной прохладой, безразличием к самой жизни, в нём не было ничего возвышенного и целеустремлённого, как нам пытались это преподнести. С той самой минуты я невзлюбил этот пистолет, он стал для меня скорее обузой, навязанной необходимостью, чем верным другом и соратником. Было нечто подлое в таком способе отключения при помощи маленького, металлического кусочка смерти, выпущенного исподтишка. Даже Отступники не заслуживали такой участи. А может, я невзлюбил пистолет из-за того, что никак не мог научиться с ним правильно обращаться. Я бесцельно тратил множество часов подряд на стрельбище, пытаясь отточить своё мастерство, но всё было безрезультатно. Он не слушался меня, отчего я ещё больше начинал бояться и ненавидеть его, а он, похоже, отвечал мне взаимностью. Иногда по вечерам здесь, на стрельбище, ко мне приходило отчаяние. Неужели я, лучший ученик этого набора, провалю такой простой экзамен? Неужели мечта всей моей жизни может так просто разбиться об эти холодные железные рифы? Каждый день я тратил остатки своих сил, засиживаясь на стрельбище допоздна, но продолжал промахиваться по цели, после чего от злости кидал в неё пистолетом, и даже так он пролетал мимо. Что со мной не так?

Я медленно и протяжно выдохнул воздух из лёгких, как нас учили, встал в стойку и направил дуло пистолета в направлении мишени. Руки дрожали, а ладони вспотели от постоянных тренировок. Я смотрел сквозь прорезь прицела и видел через неё свою цель – маленькую чёрную точку в центре круга на том конце комнаты для тренировок. Палец скользнул по спусковому крючку. Пистолет дёрнулся, выгибаясь от внутреннего возмущения после удара бойка, и пуля с длинным хвостом пламени вырвалась из огненного чрева и унеслась в сторону цели. Звук выстрела был очень тихим, приглушённым, только слабый хлопок раздался в комнате и мой крик, перекрывающий всё остальное. Хорошо, что в этом зале стояла система шумоподавления не только звука выстрелов, но и громкого голоса разгорячённых студентов.

Я посмотрел на новую дыру в мишени, возникшую с самого края и предательски так далеко от центра, потом эмоционально бросил пистолет на стойку перед собой и ещё раз в сердцах воскликнул:

– Чёрт! Опять!

– Какие-то проблемы, молодой человек? – внезапно раздался очень знакомый голос за моей спиной.

Я резко обернулся и увидел у входа в комнату тёмный силуэт, очертания, которые скрадывал общий сумрак в комнате. Меня немного напугал внезапный гость, ведь всё это время я думал, что нахожусь один в тренировочной комнате и даже не стал включать общее освещение, чтобы создать для себя более уединённую обстановку. Неужели этот человек видел все мои промахи? Я был так взбудоражен и напуган, что не смог удержать расплескавшиеся мысли и нервно выпалил первое, что пришло на ум.

– Не нужно лишнего притворства, вы и сами прекрасно знаете о моих проблемах, – довольно грубо и резко бросил я в ответ.

Человек немного помедлил у входа, потом сделал шаг навстречу, и из сумрака ко мне вышел Наставник, всё в том же комковатом свитере и с несвойственной ему смущённой улыбкой. На секунду меня парализовало волной испуга, а по телу выступил холодный пот.

– П-простите, Наставник, я не знал, что это вы, – заикаясь, затараторил я. – Я… я просто, тут…

– Всё в порядке…

Наставник назвал моё имя, но я вновь не расслышал его, мгновенная молния острой боли пронзила мой висок и так же быстро скрылась из головы.

– Не волнуйся, я могу понять твоё негодование. – Наставник сложил руки за спиной, раскачиваясь подошёл ко мне ближе и зажмурился, пытаясь разглядеть мишень в другом конце комнаты.

– Всё равно, простите, – всё ещё испуганно пропищал я. – Это сводит меня с ума. Я тренируюсь каждый день, но не могу совладать с этой железякой.

Кивком головы я указал на пистолет, лежащий на стойке.

– Хм, странно… – Наставник задумался. – Я видел тебя сегодня на курсах ближнего боя и видел твою страсть в схватке на мечах. Не похоже, чтобы ты не мог совладать с «железяками». Может, это от того, что мечи тебе нравятся больше огнестрельного оружия?

– Угу, – понуро ответил я, – мне нравится ближний бой, с ним я чувствую себя живым, подвижным, клинок как продолжение меня самого, он слушается, подчиняется моим мыслям, а этот… он ужасен. Я не смогу сдать экзамен.

После этих слов я окончательно помрачнел и