Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Нет уж, увольте, — расхохотался Бонапарт. — Только этого мне не хватало. Мне нет и не будет дела до России.

— А с кем бы вы хотели воевать?

— С авалонцами. — На его лице мелькнула искренняя ненависть. — Эти высокомерные остроухие негодяи только и делают, что интригуют и стравливают народы себе на забаву. Соединяй Францию с Авалоном перешеек хотя бы в десять шагов шириной, я бы завоевал остров и уничтожил этот гнойник.

Я только хмыкнул. Может, и вправду лет через десять сделать такой перешеек? И пусть авалонцы отбиваются от остальных европейцев, пришедших спросить с них старые долги. Заманчиво, однако!

С Бонапартом мы простились весьма дружественно. Скорее, в шутку, я предложил ему перейти ко мне на службу, если во Франции его будут зажимать. А он заверил, что так и сделает. На этой ноте мы расстались, и я поехал посольство.

* * *

С чашкой чая в руках я стоял у окна кабинета и наблюдал, как на Париж ложатся поздние тёмно-синие сумерки. Спать совершенно не хотелось, и мы с Кижом вечеряли, беседуя о всякой ерунде.

— Знаете, Константин Платонович, — Киж налил себе очередную рюмку рябиновки, — а мне что-то захотелось съездить в Злобино. Помните, как там весной хорошо было?

— Да, мне тоже старая усадьба иногда снится. До сих пор помню, как я тебя в подвале нашёл.

Киж вздохнул.

— Ой, не напоминайте! Сколько лет я там пролежал, даже подумать страшно. Нет, в подвал я даже заходить не хочу. А вот Лукиана проведать неплохо бы. Заскучал старик, наверное.

— Да, пожалуй, следующей весной стоит туда слетать.

Я прищурился, вглядываясь в темноту за окном.

— Дмитрий Иванович, а подойди-ка сюда, пожалуйста. Посмотри, вон там, на крыше собора, ты ничего подозрительного не видишь?

Киж появился рядом и хмыкнул.

— Магия какая-то, Константин Платонович. Пшикает как-то странно, с искрами. А давайте я туда на ковре слетаю и проверю, что это такое?

— Нет уж, полетим вместе. Мне тоже любопытно посмотреть.

Через пару минут, сидя на летающем коврике, мы вылетели из окна посольства и стали «подкрадываться» к тёмной громаде Нотр-Дама.

На плоской крыше правой колокольни собора действительно что-то двигалось. Странная кривая фигурка ходила кругами, размахивая рукой. А рядом копошились уродливые тени, перебегая с места на место.

— Ну-ка, набрось на нас «плащ» и подлети ближе, а то я ничего разглядеть не могу.

Мы зависли над колокольней на высоте в пару саженей. Киж удивлённо присвистнул, а я едва сдержался, чтобы не выругаться вслух.

По крыше ходил горбун в рясе. Перекошенный, прихрамывающий, с непропорционально длинными руками. Он доставал что-то из сумки на боку и широкими жестами разбрасывал это вокруг себя. Словно крестьянин, сеющий зерно. А около него собралась целая толпа каменных гаргулий. Страшные статуи, будто голуби, подбирали разбросанное, громко хрюкая и курлыкая.

— Что он делает, Константин Платонович? — прошептал Киж.

— Кормит, я так полагаю.

Горбун не останавливался, на крыше появлялись всё новые гаргульи. Заползали по стенам и тут же кидались в общую кучу.

— Belle, — донёсся до нас голос горбуна, напевающий странную песню, — c’est un mot qu’on dirait inventé pour elle…

Гаргульи подхватили мелодию стройным хором, тоненько вытягивая ноты. Мы парили над ними, слушая этот удивительный концерт, пока я не шепнул:

— Возвращаемся, не будем им мешать.

Уже в посольстве Киж спросил меня:

— Так что это было, Константин Платонович? Какой-то магический ритуал? Чем он их кормит? Он пел какое-то заклинание?

— Не знаю, Дмитрий Иванович.

— Так давайте выясним!

— А зачем? Тёмной магии я не почувствовал, мощность эфира там минимальная. Есть у меня ощущение, что попытайся мы вмешаться, и всё это исчезнет. Так что пусть эта тайна так и останется загадкой.

Киж недовольно засопел, но спорить не стал.

— Пойду я посплю, наверное. Завтра утром прилетает Таня, и мы отправляемся домой.

— Спокойной ночи, Константин Платонович. Я разбужу вас, когда дирижабль будет на подлёте.

— Спокойной ночи, Дмитрий Иванович.

* * *

Бабах!

Громкий хлопок заставил меня вскочить с постели. На кончиках пальцев повисло готовое сорваться заклятие, а источник качал эфир, готовясь к драке.

Но в распахнутые двери ворвались не враги, а расхристанный Киж.

— Константин Платонович! Константин Платонович! — Голос мертвеца гремел набатом. — Беда!

— Что⁈

— Дирижабль! «Гремящий» разбился в тридцати верстах от Парижа!

Глава 37

Авалонцы

Механические кони буквально летели над дорогой, выбивая копытами искры. Мой внутренний источник щедро вливал в машины эфир, заставляя работать на пределе возможностей. Скорее всего, лошади развалятся в конце пути, но сейчас мне было плевать на это. Главное — как можно быстрее добраться до упавшего дирижабля.

Подробностей мы не знали. С «Гремящего» пришли две короткие эфирограммы. Первая с сигналом бедствия и вторая с координатами и коротким: «Отказ всех систем, падаем». Ни о какой подделке или ловушке не могло быть и речи — обе были зашифрованы как положено и передавались на особой частоте. Так что мы с Кижом бросились на место крушения, приказав опричникам выдвигаться следом.

— Вон он! Константин Платонович, на поле!

Я и без подсказки Кижа увидел упавший дирижабль. Огромный остов напоминал кита, выбросившегося на берег. Синеватое пламя колыхалось между обнажённых шпангоутов, похожих на обглоданные рёбра огромного животного.

Да как это возможно⁈ В дирижаблях нечему полыхать с такой силой! Даже при критических повреждениях должны сработать защитные системы, разрядив Знаки и опустив корпус на землю. Если только его не атаковали магией.

На фоне зарева пожара двигались тёмные человеческие фигуры. И едва мы выехали из-за деревьев, они все устремились нам навстречу.

— Стойте, Константин Платонович! Это не наши!

Я дёрнул поводья и махнул рукой, зажигая в воздухе мощного светлячка. Яркий свет ударил во все стороны, слепя незнакомцев и давая мне рассмотреть их. Три десятка вооружённых мужчин, одетых в охотничьи костюмы. Узкие лица, вытянутые уши, бледная кожа и мерцающие золотые глаза. Авалонцы, чтоб их за ногу!

— Вот и вы, князь! Как хорошо, что вы так быстро приехали!

Вперёд вышел один из них и шутливо поклонился. Хоть мы встречались всего лишь раз, я мгновенно его узнал. Авалонский посол герцог Сазерленд. Так вот кто виновен в падении дирижабля!

— Вижу, вы