Бледный король - Дэвид Фостер Уоллес

штат Мэриленд, частичный домашний и/или рабочий адрес его психиатра в пригороде Джолиета, о том, что он помнил дни рождения всех до единого членов семьи регионального комиссара Среднего Запада и еще немало эзотерики об электрических инструментах и сборке и реставрации мебели на дому, что, в свою очередь, вызвало резкое СВИ[181] о некоторых характеристиках отрезанного большого пальца взрослого мужчины. На этом основании кое-кто в Системах умозаключил, что текущий директор РИЦа Среднего Запада и региональный жополиз Девитт «Двитт» Гленденнинг уже лишился или скоро лишится большого пальца в результате какого-то несчастного случая при работе по дереву на дому, в связи с чем строил планы и ожидания.

Правда – которую Клод Сильваншайн не знает и не сможет узнать, несмотря на повторявшуюся колонку данных как об аэродинамике артериальной крови, так и о том, как быстро ленточная пила на скорости 1420 об/м прорезает различные конические сечения человеческой руки определенной массы и под определенным углом, – в том, что на самом деле фактическая релевантность отрубленного большого пальца взрослого человека относится к жизни и психике Леонарда Стецика, ЗДОКа Поста-047, на практике выполнявшего не только свою работу, но и большую часть – своего начальника. Инцидент с отрезанным пальцем фигурирует в психическом развитии, сделавшем Л. М. Стецика одним из самых блестящих и способных администраторов Службы в регионе, хотя теперь тот погребен глубоко в его подсознании, а в сознательной жизни господствует Отдел кадров РИЦа и вопросы в связи с собирающейся в Системах и Комплаенсе бурей.

Сам инцидент непосредственной релевантности не имеет и потому его можно пересказать довольно быстро. В северной части Среднего Запада по причинам, уже затерявшимся в административном тумане, десятиклассники в обязательном порядке посещали уроки труда, что давало студентам ПТУ последний шанс терзать и мучать поступающих в колледжи, от кого они (в Мичигане) отделялись в предыдущий год. И Леонарду Стецику приходилось особенно тяжело на идущем третьим по расписанию уроке труда мистера Ингла в старшей школе Чарльза Э. Поттера осенью 1969 года. Дело не только в том, что шестнадцатилетний Стецик был 155 сантиметров высотой и весил 50 килограммов, и то в промокшем виде, в каком и был, когда на него помочились пацаны в душевой на физкультуре, толкнув на кафельный пол, каковой ритуал прозвали Сюрпризом Стецика, – и Стецик попал в историю Гранд-Рапидса как единственный мальчик, ходивший в школьный душ с зонтиком. И не только в особых одобренных OSHA очках безопасности и особом самодельном плотницком фартуке с надписью каллиграфией Палмера МЕНЯ ЗОВУТ ЛЕН, / МНЕ РАБОТАТЬ НЕ ЛЕНЬ, которые он надевал в класс. И не в том, что на третий урок труда ходили два будущих осужденных уголовника, один из которых уже раз отстранялся на неделю от учебы за то, что раскалил докрасна ацетиленовой горелкой чугунный слиток, дождался, когда тот окончательно обесцветится, а потом походя попросил Стецика быстренько сбегать и принести ту железяку у станка. Настоящая проблема была практическая: оказалось, у Леонарда нет ни малейшего таланта или сноровки для труда – будь то базовая динамика или сварка, элементарная сборка или плотницкое дело. Да, чертежные и измерительные навыки у паренька, признавал мистер Ингл, исключительно (чуть ли не женственно, чувствовал он) аккуратные и точные. Но в работе руками и на станках Стецик был ужасен, будь то резка под углом, по начерченному шаблону или даже шлифовка дна особой сигарочницы из сосны, которую мистер Ингл (любитель сигар) заставлял всех учеников мастерить для отцов, но которую из-за, по всей видимости, слабой или недостаточно мужественной хватки Стецика шлифовальный станок выстрелил, как снаряд, через весь класс труда, разбив вдребезги о цементную стену не больше чем в трех метрах от мистера Ингла, сказавшего Стецику (которого он презирал без меры и угрызений совести), что единственная причина, почему он не прогнал его вместе с фартучком на урок труда для девочек, – он наверняка спалит всю долбогребаную школу! после чего некоторые самые крупные и жестокие десятиклассники (одного из них исключат на следующую осень за то, что он не только пронес на школьную территорию медвежий капкан USFWS [182], но и даже раскрыл и установил его – этот острый, как бритва, пружинный капкан – перед дверью замдиректора, где устройство пришлось обезвредить уборщику древком швабры, переломившимся с таким треском, что ученики в классах по всему коридору залегли под парты) долго хохотали, даже показывая на Стецика пальцем.

С другой стороны, возможно, инцидент с отрубленным пальцем не столько изменил или закалил характер Леонарда Стецика, сколько обновил его же мнение о своем характере (если оно вообще было), а также о восприятии со стороны. Как известно большинству взрослых, разница между сущностным характером и ценностью человека и восприятием этого характера/ценности со стороны размыта и трудноопределима, особенно в подростковом возрасте. Играет роль и то, что многое о ситуационной предыстории и контексте инцидента Леонард Стецик уже не помнит – даже во снах или периферийных проблесках. Надо было разрезать лист гипсокартона на части или полосы для какого-то укрепления в связи с навешиванием двери во внутренней стене. Ленточная пила находилась на широком металлическом верстаке с зажимами и настраиваемыми тисками, чтобы фиксировать то, что пилишь, пока ты аккуратно толкаешь деталь по гладкой поверхности, а высокоскоростное лезвие пилы режет по карандашной линии, прочерченной после того, как отмеришь минимум два раза. Конечно, имелась подробная техника безопасности, прописанная мистером Инглом как в распечатанных на мимеографе «Правилах мастерской», так и на нескольких табличках с крупным шрифтом на задней части корпусе ленточной пилы и вокруг, и Леонард Стецик не просто ее заучил, но и услужливо указал отдельные случаи опечаток или двусмысленных формулировок в емких императивах, отчего одна сторона мясистого лица мистера Ингла начала невольно подергиваться и морщиться – известный признак того, что он с трудом держит себя в руках. За переизбытком табличек и желтых предупредительных линий на полу мастерской заключалась скрывалась одна истина: мистер Ингл работал под огромным ощутимым давлением и в постоянных пограничных фрустрации и гневе, ведь это он отвечал, если кто-нибудь пострадает, и в то же самое время многие дети на труде были либо безрукими женственными задротами вроде вот этих вот Стецика и Мосса, либо патлатыми хулиганами в армейских куртках, которые иногда приходили в класс, благоухая марихуаной и перечным шнапсом, и они плевать хотели на правила и оборудование, чью опасность им не хватало мозгов понять, и в том числе заступали за четко обозначенную желтую черту, чтобы поглядеть на ленточную пилу