S-T-I-K-S. Красавица и чудовище - Денис Тимофеев

до этого все были серые с нашлепками снежных шапок исполины, то на этом цвет стал больше песчаный, будто кусок какого-нибудь Афганистана прилетел. Да и сами горы пониже были, хотя дальше и виднелись высоченные, остроконечные пики. И этот контраст в цветах поражал. Вот ты стоишь на территории грубой, древней серости и угловатых форм, а вот сделал шаг и дальше все в теплых, песочного цвета оттенках, чуть более плавное формами и не такое суровое.

Попадающиеся изредка поселки, дома, в смысле, тоже другими стали. Лепились на склонах гор, глинобитные и неровные коробки жилищ. И всегда в стороне от основной дороги, кстати, ставшей не привычной асфальтированной, а укатанной грунтовкой, щербатой мелкими и не очень камешками. Ехать сразу стало некомфортно, началась тряска. Благо, что и дорога вела не через весь кластер, а как бы цепляла лишь угол. Но все же почти пятнадцать километров вихлястого пути преодолели. Следующий кластер снова встретил необычностью стыка гор на границе и серыми, более привычными глазу скалами. Но опять же, растительности стало гораздо больше. Некоторые горы и вовсе полностью поросли лесом. Дорога, наконец, стала нормальной, но опять же, уровни поверхностей не совпали. Теперь уже пришлось взбираться на небольшую, не больше полуметра насыпь. Здесь, на границе, рядом с дорогой, в смысле, еще и обвал случился, частично засыпав обломками и валунами полотно асфальта. Но место проехать осталось и это главное. Зараженных все так и не встречалось, как и вообще, кого-то живого. Ехали по совершенно пустым местам. Возможно, где-то в зеленке зверье какое-нибудь и было, но на вид не показывалось. За то стали встречаться брошенные автомобили. Немного, но чаще, чем раньше. Все с открытыми дверьми и разбросанными рядом вещами. Явно иммунные ценное что-нибудь искали.

Так и ехали практически до самого заката, выехав на очередном крутом подъёме дороги на заправку с кафе. Пока поставили машину, пока проверили здания, солнце уже начало касаться своим боком дальних пиков. И окружающая картина начала меняться. Залипли все. Настолько яркие и контрастные цветами закаты можно увидеть только здесь, в горах. Светило медленно клонилось к западу, окрашивая заснеженные вершины расплавленным золотом. Небо постепенно меняло цвет на рубиновый и вскоре алое сияние растеклось по всему хребту, превращая скалистые очертания в силуэты из раскалённого металла. Воздух стал прозрачнее, будто наполнившись мельчайшей алмазной пылью. Тени в ущельях сгустились до чернильно‑фиолетовых, а склоны, ещё недавно серые и суровые, заиграли всеми оттенками янтаря и охры. В долине под ногами уже сгущались синие сумерки, но верхние ярусы гор всё ещё купались в золотисто-алом свете.

Постепенно небо над вершинами стало менять цвета, от насыщенного кармина к тёплому оранжевому, затем к нежно‑лиловому. По мере того как солнце скрывалось за далёким пиком, по склонам побежали длинные, густые чернотой тени, воздух наполнялся прохладой. Когда последний отблеск угас на самой высокой точке хребта, над горами разлилась глубокая, чистая синева. Первые звёзды зажглись в вышине, и тишина, такая полная и всеобъемлющая, окутала вершины, мягко усыпляя любые звуки. Только ветер, едва уловимый, шептал что‑то древнее между скал, провожая ушедший день.

— Как же это красиво… — протянула, отдельно выделяя каждое слово впечатленная Вика, когда последние всполохи лучей солнца погасли где-то за далекими пиками и все вокруг погрузилось в глубокие черно-синие сумерки.

И все с ней согласились. Даже Кот, наверное. Он тоже сидел чуть поодаль и всматривался вдаль, пытаясь разглядеть то вкусное, что увидели его лысые рабы, но почему-то не показывают ему.

Честеру не спалось. Устроились они все вчетвером в зале кафе, освободив от столиков место. Стараясь потише шуршать спальником, он вылез из него и тихо направился на улицу. Сразу окатило ночной прохладой, а нос тронули запахи. Что-то травяное, чуть терпкое и одновременно тот запах свежести, что можно ощутить только в подобных местах. Горы впереди чернели своими громадами и лишь снежные вершины немного подсвечивало необычайно яркими звездами на черном-синем небосводе. Луны отсюда видно не было, находилась где-то за спиной, скрытая высоченной скалой.

И что? Чего проснулся? Чуйка? Так и нет, вроде спокойно все. Огляделся, насколько это позволяла темнота. У машины заметил силуэт. Рыжая, что ли? Кому, как не ей не спать? Но на рукоять пистолета руку положил.

— Да я это, — послышалось от внедорожника голосом Морры. — Чего не спишь?

— Не спится. А ты?

Видимо, девушка пожала плечами, по крайней мере Честер так подумал, ответила не сразу.

— Рассвет скоро. Выспалась уже. Да и… к концу наше путешествие подходит, как я понимаю. Сколько там, недолго осталось ведь?

Честер оперся об отбойник бампера, устроившись рядом с Рыжей, скрестил руки на груди.

— Если ничего не произойдет и двигаться будем тем же темпом, к вечеру приедем в этот Стрижевой.

— А дальше? Сдашь Вику кому там надо, что дальше делать будешь?

— Не знаю, — после некоторой паузы с немного печальной усмешкой ответил Честер. Не первый раз уже темы этой касаются, — Я ж солдат… Получил задание, иду делаю и думаю лишь над тем, как его выполнить и не сложить голову. Потом новый приказ…

— Чепуха, Честер. — Прервала она его. — Я тебя неплохо узнала за все это время. И тупым исполнителем ты не выглядишь. Так что дальше?

— Не знаю, — повторил, вздохнув Честер, не получилось отшутиться, хотя, подумать над этим вопросом и правда, стоило бы. — Я ведь почти сразу, как сюда провалился, обзавелся попутчиками и дальше все время не один. А сейчас… — он на несколько секунд замолчал. — Из нас ведь и правда, неплохая команда получилась…

— Наконец-то ты это признал. — С тихим смешком произнесла Морра.

— Однако… я ведь тоже тебя узнал за это время. Не так, наверняка, хорошо, как ты меня, но понял точно одно. Ты как кошка. Ходишь где хочешь и с тем, с кем хочешь. Сейчас вот тебе с нами, со мной интересно. А потом? Так что и планы какие-то совместные не строю.

Ответа не последовало. Молчал и Честер. С минуту, наверное, стояла тишина.

— Ты знаешь… — все же нарушила молчание Морра. — За очень долгое время мне не хочется снова оставаться одной. Раньше ж как, поброжу год-два-три по Стиксу, примкну к кому-нибудь. Для разнообразия. А потом ухожу. Или эти, к кому примкнула, погибают. И иду дальше, снова одна. А вы… Ты, Вика… Да даже пацан этот, вы… — она вздохнула, — вы