Связанные - Олли Ярвинен

Герран произнес эти слова на одном дыхании, и, как того требовал обычай, резко разжал пальцы, демонстрируя Духу раскрытую ладонь. В прошлом на ней должно было разгореться белое пламя — знак искренности намерений и решимости исполнить обещанное. Теперь, когда следов магии в королевском роде почти не осталось, такого больше не случалось. Наверняка, Духу хватило бы и менее формального заявления, но Герран решил, что древняя формула придаст его словам больше силы и внушительности.

— Да исполнится всё по слову твоему, — не менее торжественно объявил Дух. — Я принимаю клятву.

Не успел он закончить, как Герран застонал от нестерпимого холода, охватившего левую руку. К счастью, он почти сразу перестал её чувствовать — иначе не удержался бы и закричал. На ладони выступило крохотное чернильное пятнышко, до того отвратительное, что у Геррана перехватило дыхание. К вящему его ужасу, эта вязкая субстанция шевельнулась и немного приподнялась над ладонью, будто с любопытством оглядываясь по сторонам. Герран содрогнулся от омерзения и хотел было стряхнуть ожившую кляксу, но та успела скользнуть по ладони вверх, к запястью. Добравшись до цели, чернильное пятно распалось на две половинки и тонкой нитью обхватило королю руку, мгновенно впитываясь под кожу.

— Ч-что э-это т-такое?

— Прошу прощения? О, не стоит беспокоиться. Небольшой подарок — и одновременно с этим напоминание о вашей клятве.

— Ты ничего об этом не говорил!

— «Так, как посчитаю нужным», стоит ли напоминать? Вы ещё успеете оценить полезные свойства моего знака. А теперь, если вы позволите…

Дух развернулся к костру и взмахнул рукой — в воздухе зажглась и сразу погасла тонкая, ослепительно яркая линия. Нисколько не смутившись первой неудачи, Дух повторил свой жест, затем ещё и ещё — и с каждым разом ярко-оранжевый росчерк сиял всё дольше.

Герран, как завороженный, следил за каждым движением.

Магия почти покинула мир, и люди, которые могли похвастаться хотя бы незначительными способностями, встречались нечасто. Это ремесло многое давало своему адепту, но и требовало немало: для успешного воздействия на мир требовалась огромное количестве энергии — своей собственной или полученной извне. Гораздо больше, чем может вместить или провести через себя человеческое тело.

Именно поэтому жизнь мага была яркой, но зачастую не слишком продолжительной, а обычной участью адепта была смерть от вышедшего из-под контроля заклинания или полный паралич от Истощения. Именно поэтому даже те, у кого способности были, предпочитали пользоваться ими с большой осторожностью и ограничивались простейшими воздействиями на мир: разжечь огонь, быстро свести синяки и ссадины или помочь охотнику выйти на ценного зверя. Были и те, кто бродил по деревням и развлекал толпу простыми, но от того не менее зрелищными, трюками. Герран и сам видел такое представление, когда в столицу заглянула труппа магического цирка. Вот почему он хорошо понимал, что Сальвийский дух занимается отнюдь не ярмарочными фокусами.

Тем времени Дух, оставив без внимания на обращенный к нему любопытный взгляд, методично вычерчивал в воздухе пульсирующий силой прямоугольник.

— Вашему наставнику будет интересно узнать, — вдруг сказал он, не оборачиваясь, — что некогда этим холмом и окрестными землями владел род Кале́. Они первыми заинтересовались мистическими Провалами и даже сумели открыть один из них. Искусственный Провал, можете вы себе такое представить?

Герран ничего не ответил, только покачал головой, как если бы Дух мог его видеть, но тому, кажется, и не требовался ответ. Закончив работу, он отступил на шаг и придирчиво оглядел горящие оранжевым контуры прозрачной двери. Недолго думая, Дух ухватился за угол и с усилием потянул вниз.

Воздух завибрировал и наполнился низким гулом, от которого у Геррана заложило уши. Пространство внутри очерченного светом прохода колыхнулось — и провалилось само в себя, будто его вывернули наизнанку, не оставляя внутри ничего, кроме густой угольно-черной темноты.

Герран услышал, как зашумели деревья, почувствовал, как поднявшийся ветер треплет его за волосы и властно подталкивает к сверкающей двери. Горящие створки провала изогнулись к центру, отчего создавалось впечатление, что ненасытная прореха в ткани мира пыталась проглотить и их.

— Что это?! — крикнул король, пытаясь перекричать вой ветра.

Дух не ответил, только расставил руки в стороны так широко, словно хотел обнять раскрывающийся перед ним провал. Раздался неприятный чавкающий звук — и в густой черноте что-то зашевелилось.

Герран возликовал: не иначе как Дух открыл этот свой «мистический Провал» для того, чтобы призвать слуг, которые и помогут королю осуществить свои грандиозные планы. Губы растянулись в широкой улыбке; воображение снова принялось рисовать картины будущего триумфа.

Глава 3. Хозяйка леса

Кристина без сил рухнула на землю и зарылась пальцами в прохладную лесную почву и влажный мох. Сердце бешено колотилось, отдаваясь резкой пульсирующей болью в боку; ноги горели огнем, саднящие ступни невыносимо гудели. Кое-как она перевернулась на спину; дрожащей рукой прикоснулась к щеке, ощупала глубокие царапины; запустила пальцы в спутанные волосы — и тихо охнула, жмурясь и морща нос. Плечи затряслись, и из груди вырвался нервный смешок, наполненный почти злорадным ликованием: ушла! Если в мире и существовали какие-то высшие силы, то они явно были от неё без ума.

Над головой между кронами деревьев показалась яркая звёздочка — такая близкая, что до неё, казалось, можно было дотянуться руками. Недолго думая, Кристина тут же проверила это предположение, но звёздочка лишь кокетливо подмигнула и юркнула за проплывающее мимо облако. Девушка помрачнела и со вздохом опустила руку. К чему это ребячество? Сейчас ей стоило бы подумать совсем о другом — например о том, где она и как вообще здесь очутилась. Правда, сказать было гораздо проще, чем сделать: она опомнилась только когда уже со всех ног неслась через лес, и теперь память вместо цельной картины подсовывала лишь смутные образы и разрозненные, ничего не значащие обрывки воспоминаний.

Первым, что она увидела, когда открыла глаза, был огромный костёр. Высокое пламя уходило в небо. Вокруг в странных позах замерли какие-то люди. Был там и ещё кто-то — невысокий, наверное ребенок или подросток — но его Кристина разглядеть не успела — интересно, почему?

«Точно!», — ударила она по земле кулаком.

Сомнений быть не могло. Наверняка в мире немало высоких и почти болезненно худых людей; вполне возможно, что у некоторых из них янтарные глаза, а, может быть, есть и такие оригиналы, которые ходят с двумя парами зрачков. Но голос! После стольких лет она бы ни за что не перепутала ни этот бархатистый