Рождение нации - Георгий Лопатин

– Мы поможем вам вернуть свои исконные земли по реке Преголя, откуда вас выбили тридцать с лишним лет назад. Сколько тебе было, когда ты в последний раз стоял на берегу моря, слушал его прибой и смотрел вдаль на закат, Лукув? Лет десять? Уверен, что вон тот кусочек янтаря, что висит у тебя на шее, ты нашел сам…

Вождь голиндов рефлекторно кивнул, невольно коснувшись рукой янтаря размером с фалангу большого пальца в бронзовом кольце-оправе с какой-то букашкой внутри. Лицо его при этом слегка разгладилось, но тут же вернуло прежнюю суровость.

– Это очень щедрое предложение, князь… Только не понимаю, зачем вам делиться с нами? Ведь вы не претендуете на добычу янтаря, так?..

Рус кивнул. Следовало дать потенциальным союзникам что-то ощутимое в материальном плане. Пряник.

– Насколько я вижу, вы все можете сделать без нас. Силы для этого у вас хватит.

– Можем. И сил хватит, – кивнул Рус. – Только, как ты правильно догадался, сил нам хватит не только побить пруссов, но и вас, причем сделаем мы это достаточно легко и быстро.

– Так зачем?

– А зачем плодить врагов там, где можно получить друзей, вождь? Наши с тобой народы одного корня, мы даже понимаем друг друга без особых проблем. И раз так, то сами боги, видимо, желают, чтобы мы вновь стали едины… так или иначе. К тому же с твоими воинами мы побьем пруссов еще быстрее и легче, чем без вас.

Лукув понятливо кивнул. По самым скромным подсчетам, голинды могли выставить около пяти тысяч воинов, а если поднапрягутся, то и десять тысяч, и они в предстоящем противостоянии с пруссами были совсем не лишними, несмотря на то что под рукой Руса и Чеха сейчас находилось около десяти тысяч воинов.

В теории, конечно, славяне могли и больше выставить, минимум в два раза, плюс ополчение, если уж совсем прижмет, но не стоило провоцировать своей беззащитностью восточные племена, все тех же аукшайтов, жмудь и литвов, кои тоже, надо думать, уже в курсе происходящих событий на землях ятвягов. Так что их разведчики должны видеть внушительные силы хорошо оснащенных славян. Ополченцы и вовсе заняты на строительстве городищ и жилья.

Половина всей армии сейчас находилась под рукой Леха, чтобы северо-западные славяне, а среди них есть особо буйные, те же лютичи, тоже не соблазнились видимой слабостью своих южных сородичей и не сорвались на них в набег. Так что Рус и Чех могли оперировать лишь четвертью свободных сил.

Восточные пруссы, поднатужившись, а они, конечно же, поднатужатся, не желая потерять доходные земли и тем более быть покоренными, могут выставить в районе двадцати пяти – тридцати тысяч человек, как минимум половина из которых – кавалерия.

И это только восточные. Если потерять время, то успеют подтянуться воины западных племен, что обитают за Вислой, а это примерно еще двадцать – двадцать пять тысяч воинов. Приведут, конечно, поменьше, тысяч пятнадцать, все выгребать не станут, чтобы не спровоцировать нападение северных славян и тех, кто там еще обитает. В общем, противника требовалось разбить быстро, и бить его надо по частям.

Деваться Лукуву было некуда, и он согласился, ибо предложение было из серии «невозможно отказаться»: так или иначе, славяне своего добьются, о чем ему весьма толсто намекнули. А если отказался бы, долго не прожил в любом случае, и либо племя было бы сметено, и он помимо своей смерти добился бы того, что его род поработили и куда-то угнали, либо Рус сделал бы ставку на его политического противника, и произошел бы внутренний переворот.

«Ну вот, еще со скальвами договориться, и будет совсем лепота, – подумал Рус. – Но это уже после войны с пруссами. Им тоже деваться будет некуда… Там уже сам Чех станет договариваться, без меня».

В общем, Рус хотел добиться, чтобы одних аборигенов, по большому счету, контролировали другие аборигены из союзников, ибо на контроль столь огромной территории своих сил никак не хватит. Именно поэтому он и не хотел плодить лишних врагов, да еще из довольно сильных племен, хотя со стороны казалось, что их можно легко смести. Легко оно, может, и легко, вот только враги могут потихоньку договориться между собой и поднять через пару лет кровавое восстание. А так действует принцип «Разделяй и властвуй».

«Еще бы среди пруссов найти несколько племен в союзники», – подумал он.

И как ему казалось, найдет. Не среди прибрежных, так среди отлученных от добычи и торговли янтарем, дав им доступ к побережью. Но это опять-таки после войны, причем не только с восточными пруссами, но и с западными. Но и война с западными пруссами тоже уже должна была случиться без Руса, ибо он и так едва выдерживал график, а ему еще свой словенский союз племен вести надо по апрельской капели…

10

За следующие три дня провели мобилизацию голиндов. Расстояния тут небольшие, так что всадники-гонцы (а для такого дела Рус не пожалел выделить заводных коней) быстро распространили приказ вождя на сбор племенного войска. Сильно выжимать не стали и собрали только набеговое войско в пять тысяч человек, то есть без привлечения откровенного молодняка младше двадцати и стариков старше сорока, разве что по желанию кто-то захотел развеяться.

Противник тоже без дела не сидел и проводил свою мобилизацию. Причем они, как показывала разведка, ставили под копье все боеспособное мужское население, так что вместо двадцати пяти – тридцати тысяч могли выставить все сорок!

Теперь требовалось как-то сойтись с противником на одном поле для генерального сражения без лишних прелюдий в виде изматывающих взаимных набегов на оставшиеся без защитников поселения, что не могли выдержать хоть сколько-нибудь длительной осады крупными силами. Для отражения подобных осад пришлось бы раздергивать свое войско, в итоге противостояние превратилось бы в длительную и выматывающую маневренную войну.

Не хотелось перерастания войны в чисто партизанскую, для этого тоже требовалось дать генеральное сражение с выбиванием большей части живой силы противника.

– Теперь нам надо как-то выманить пруссов на большой бой, – сказал Рус, после того как гонцов отправили и произошло знакомство Чеха с будущей невестой. – И при этом выбрать это самое поле…

Невеста, девица шестнадцати лет, оказалась очень недурна собой, кровь с молоком, с бюстом четвертого размера, с перспективой вырасти еще на размер-другой, высокая, белокурая и голубоглазая. В общем, истинная арийка, и Чеху она явно понравилась.

– Кто у тебя самый главный враг?

– Зачем тебе это? –