Марс Экспресс. Тэм - Седрик Деготтекс

– Вместо долгих объяснений… – произносит Валькариан в качестве приглашения следовать за ней.

Карлос и Алин обмениваются быстрыми взглядами и подходят к двери, которая уже просвечивает доктора с головы до ног.

– Тэм здесь? – спрашивает Алин, сканируя экран, который Валькариан оставила включенным на своем рабочем столе: лента новостей в реальном времени, где мелькает голограмма лунной базы Новиграда, какие-то непонятные картинки, волнующие эскизы, похожие на произведения Тэм… Она также видит прямую трансляцию интервью сияющей Тэм с мягким взглядом и длинными волосами, собранными в сложный пучок, в гипнотическом подвижном платье, с невероятно грациозными движениями…

– Тэм ВСЕГДА здесь, лейтенант, – отвечает ей Валькариан, в то время как дверь открывается в черный фильтр безопасности, через который виднеются лишь несколько силуэтов неизвестных машин. Она оборачивается. – Я просто ждала, пока она закончит свое ежедневное интервью в сетях. Думаю, можно не напоминать о том, что все, что вы сейчас увидите, де-факто обязывает вас хранить молчание, равно как о том, что настраивать против себя Свараджа Эдо-Джендала гораздо менее выгодно, чем работать на него с профессионализмом, упомянутым в ваших досье.

С этими словами она делает шаг вперед, и фильтр безопасности тут же исчезает.

Алин и Карлос ошеломленно останавливаются под ироничным взглядом Валькариан.

– Тэм, позволь представить тебе капитана Карлоса Риверу и лейтенанта Алин Руби. – Потрясенные Алин и Карлос смотрят, как доктор Валькариан входит в огромную продезинфицированную комнату, затем поворачивается к ним. – Господин Джендал подумал, что это может вас немного мотивировать…

5

Тэм

Нет такого места на Земле и на Марсе, где не было бы известно имя Тэм Эдо-Джендал. Ее вездесущие голограммы каждый раз бьют предыдущие рекорды по количеству просмотров и доходов. Хрупкая императрица очаровала всех: эстеты восхищаются ею, биографы восторгаются историческими обстоятельствами ее рождения, имитаторы изо всех сил стараются ей подражать, подростки внимают каждому ее слову, инвесторы и торговцы произведениями искусства обогащаются за ее счет, политики приглашают ее к себе и, впечатленные ее харизмой и дружеским расположением, с улыбкой поддерживают любую ее позицию. Тэм – дочь всех родителей, любовь всех подростков, кумир их младших братьев и сестер и очаровательный ребенок, опустошающий карманы семей при каждом благотворительном сборе средств.

Алин видела ее тысячи раз, Карлос видел ее тысячи раз, и тем не менее эта встреча переворачивает их привычный мир, который трещит по швам: их взгляды шарят по комнате под приглушенным светом ламп, размывающим контуры машин, в поисках сияния прекрасного облика, доказательств совершенства, но повсюду на серых металлических стенах, увешанных связками кабелей, медицинскими блоками и мобильными консолями, горят лишь тускло-желтые диоды медицинского оборудования. И там, скорчившись в гротескной позе, хрупкая, словно стеклянный кузнечик, девочка, которая никак не может быть Тэм, выживает внутри огромного механического монстра, который пичкает ее лекарствами, анализирует ее состояние, пронзает ее кости и мышцы, окутывает множеством белых облаков наномашин, этим жадным туманом, который питается ее больными и мертвыми клетками, образуя на ее коже быстро исчезающие синтетические корки.

Бесконечно. Чтобы она жила. Оставаясь неподвижной.

Она смотрит на них. Ее глаза полузакрыты.

Алин не осознает, как хватает Карлоса за руку инстинктивным движением, и ей требуется несколько секунд, чтобы распознать возле агонизирующей девочки неповторимый силуэт Дополненной с хромированными руками – Изис, – которая нежно гладит ее лоб.

– Ну что? Как твои дела сегодня? – спрашивает Валькариан, подходя к консоли, рядом с которой плавают странные белые капсулы, напоминающие гладкие, слегка сдутые лейкоциты.

Девочка не отвечает, и Алин понимает, что Валькариан спрашивает скорее не Тэм, а свои мониторы, испещренные цифрами.

– Почему она… в таком состоянии? – спрашивает Карлос, но доктор Валькариан хранит молчание, погрузившись в свои анализы.

Дополненная встает и подходит к ним. Алин кажется, что она изменилась: ни на грамм не утратив своей уверенности, по-прежнему внушающая страх, она встречает их без враждебности, словно вся эта комната делала невозможным любое притворство и фарс, словно очевидные страдания Тэм пресекали всякую ложь и игру, запрещали вести себя недостойно.

– Когда Тэм родилась, – отвечает Изис, – это было невыносимо… Представьте себе нечто размером с ваш кулак внутри этой машины. – Она прикрывает свой кибернетический глаз, сжимает пальцы и немного отводит кулак назад, чтобы прикинуть расстояние. – Совсем крошечная…

Алин тут же поворачивает к ней голову.

– Она здесь родилась?

– Скажем, она выросла здесь, – встревает Валькариан.

Карлос хмурится.

– Как такое вообще возможно?

– Деньги, власть, зеленый свет везде, взятки, невероятное упорство… – произносит Изис. Она указывает на белое облачко вокруг Тэм. – Но в основном – эти штуковины.

Алин качает головой.

– У меня… сотня вопросов возникла за одну секунду…

Она сглатывает, выдыхает и находит в себе силы снова перевести взгляд на Тэм.

Лишь на секунду.

– Она страдает?

Карлос удивленно смотрит на нее, словно есть более срочные, более важные вопросы. И он, безусловно, прав, но Алин пытается развеять охватившее ее головокружение: она надеется, что есть шанс, хотя бы крошечный, что ей ответят: «Нет, она не страдает. Да, выглядит впечатляюще, но все в порядке».

– Нет, – отвечает Изис, и Алин широко раскрывает глаза. – Это суперкомфортно, идиотка. – Изис подходит вплотную к Алин, и Карлос встает между ними. – В ней столько проводов, что она практически сливается со стеной, а эти гребаные шершни так и вьются вокруг нее: они терзают ее круглосуточно, и внутри, и снаружи. Они пожирают ее мертвой и выплевывают живой день и ночь в течение пятнадцати лет.

– Изис?

Этот голос в голове…

Нежный… Измученный, да, но такой чистый.

Тэм.

Изис поворачивается, подходит к ней.

– Я вас напугала, – шепчет Тэм по мыслесвязи, и они осознают, что она дублирует свои слова слабым движением губ, монотонными горловыми звуками. – Наверное, вам нелегко видеть меня такой…

Алин чудится в ее тоне успокаивающая улыбка, но эффект тут же проходит, не в силах заставить их забыть о биомеханическом кошмаре, находящемся перед ними.

– Отдохни, Тэм, – мягко говорит ей Изис, прежде чем повернуться к Алин и Карлосу, но девочка настаивает.

– Мне сказали, что вы друзья, Алин и Карлос. – Она выдыхает их имена, и Алин тут же ощущает прилив благодарности, смешанной с сочувствием. – Я поняла это, когда вы вошли. Когда вы взяли его за руку, Алин. Вы, Карлос, более сдержанны.

– Я сейчас погружу ее в сон, – произносит Валькариан.

– Может быть, это ей решать? – вскидывается Изис и расстреливает доктора взглядом.

– Кто здесь врач? – парирует доктор, не поднимая головы.

Хромированные руки Дополненной внезапно загораются ярко-голубым светом, но Валькариан неприкасаема. Слишком ценна. Возможно, незаменима.