Двойник Энцелада - Эдуард Сероусов

Алекс подумал несколько секунд: – Хорошо, но действуем предельно осторожно. Я подведу "Нерей" на двадцать метров ближе, и ты сможешь использовать выдвижной манипулятор для забора образца. При малейших признаках агрессивной реакции мы немедленно отступаем.

Он осторожно активировал двигатели на минимальной мощности, и субмарина медленно приблизилась к плавающей колонии. По мере их приближения они заметили, что световые пульсации существа изменились – они стали более быстрыми и интенсивными.

– Оно реагирует на наше присутствие, – отметил Ричард. – Частота пульсаций увеличилась на 40%.

– Но оно не пытается уплыть, – добавила Елена. – Похоже, мы его… заинтересовали?

Когда до колонии оставалось около двадцати метров, Алекс остановил субмарину: – Дальше не пойдём. Елена, активируй манипулятор.

Она кивнула и запустила выдвижной механизм для забора образцов. Тонкий металлический "щуп" медленно выдвинулся из корпуса "Нерея" в направлении ближайшего края колонии.

– Стараюсь захватить минимальное количество вещества, – комментировала Елена свои действия. – Только для базового анализа.

Манипулятор приближался к одному из меньших пузырей на периферии колонии. Но прежде чем он достиг цели, произошло нечто неожиданное. Несколько длинных тонких нитей отделились от основной структуры и быстро протянулись к манипулятору.

– Оно движется к нам! – воскликнул Ричард.

– Отвожу манипулятор, – быстро среагировала Елена.

Но было поздно. Нити колонии обвились вокруг металлического щупа, исследуя его своими кончиками.

– Что происходит? – напряжённо спросил Алекс, готовый активировать двигатели для экстренного отхода.

– Похоже, оно… изучает манипулятор, – ответила Елена, наблюдая за показаниями сенсоров. – Не пытается повредить его, просто исследует.

Действительно, нити колонии обвивали щуп, но не оказывали давления или агрессивных действий. Они словно ощупывали его, передвигаясь по поверхности металла.

– Любопытство? – предположил Ричард. – Это предполагает достаточно высокий уровень когнитивной функции.

– Или просто автоматическая реакция на новый объект в окружающей среде, – более осторожно предположил Алекс. – Как лоза вьётся вокруг опоры.

Через несколько минут исследования нити начали медленно отступать обратно к колонии. Но одна из них оставила на поверхности манипулятора небольшой сгусток прозрачного вещества.

– Елена, ты видишь это? – указал Алекс на экран внешней камеры. – На манипуляторе осталось какое-то вещество.

– Вижу, – кивнула она, активируя систему сбора. – Возвращаю манипулятор с образцом.

Щуп втянулся обратно в корпус субмарины, и автоматическая система поместила собранное вещество в изолированный контейнер для анализа.

– Это… странно, – заметил Ричард. – Почти как если бы оно намеренно оставило нам образец своей ткани.

– Не будем делать поспешных выводов, – предостерёг Алекс. – Это могло быть случайным отделением фрагмента при контакте.

– В любом случае, у нас есть материал для анализа, – сказала Елена, уже активируя лабораторную систему. – Это даст нам гораздо более полное представление о биологии этого существа.

Пока автоматическая лаборатория проводила анализ образца, они продолжили наблюдение за колонией. После контакта с манипулятором её световые пульсации изменились – стали более ритмичными и структурированными.

– Эти световые паттерны… – задумчиво произнёс Алекс. – Они становятся всё более сложными. Как будто усложняется передаваемое сообщение.

– Или как будто оно пытается установить контакт, – тихо сказала Елена.

Ричард скептически поднял бровь: – Это большой скачок от наблюдения световых сигналов до предположения о попытке коммуникации с нами.

– Не обязательно с нами, – пояснила Елена. – Возможно, оно просто реагирует на новый стимул усилением внутренней коммуникации. Как улей активизируется при появлении потенциальной угрозы.

Анализатор издал сигнал завершения работы, и на экране появились результаты исследования образца.

– Вот это да, – выдохнула Елена, изучая данные. – Это гораздо сложнее, чем мы предполагали. Клеточная структура организма содержит элементы, напоминающие нейроны, соединённые в сеть. Целая распределённая нервная система внутри колонии.

– Что-то вроде коллективного разума? – спросил Алекс.

– Возможно, – кивнула она. – Каждый отдельный пузырь имеет свои специализированные клетки, но все они соединены в единую систему через эти нейроноподобные структуры. Это позволяет колонии функционировать как единый организм, несмотря на модульное строение.

– Впечатляет, – признал Ричард. – А что с биохимией?

– Основа углеродная, как мы и предполагали, – ответила Елена. – Но метаболические пути уникальны. Они используют комбинацию хемосинтеза и особой формы фотосинтеза, адаптированной для улавливания слабого излучения от гидротермальных источников. Потрясающая адаптация к жизни в океане без солнечного света.

Алекс внимательно слушал, не отрывая взгляда от колонии за иллюминатором. Существо продолжало пульсировать своим голубовато-зелёным светом, создавая сложные паттерны, которые, казалось, становились всё более организованными.

– Мы должны записать максимум данных, – сказал он. – Это открытие превосходит все наши ожидания. Колониальный организм с распределённой нервной системой, сложными метаболическими путями и, возможно, примитивной формой коллективного интеллекта.

– И это только на глубине 600 метров, – добавила Елена. – Представьте, что может ждать нас ближе к гидротермальным источникам.

Они провели ещё около часа, документируя и анализируя структуру и поведение колонии, прежде чем Алекс напомнил о необходимости продолжать погружение: – Время движется к сеансу связи с базой. Нам нужно продолжать спуск по плану. Предлагаю двигаться дальше, в направлении предполагаемого расположения гидротермальных источников.

– Согласна, – кивнула Елена, хотя было видно, что ей нелегко оторваться от изучения удивительного существа. – Но давайте отметим точные координаты этой колонии. Мы должны вернуться для более детального исследования позже.

– Конечно, – согласился Алекс, вводя данные в навигационную систему. – Координаты зафиксированы. А теперь устанавливаю курс на продолжение погружения. Целевая глубина – 1000 метров от границы льда.

"Нерей" медленно отошёл от плавающей колонии и начал дальнейший спуск в глубины океана Энцелада. Световые пульсации существа, казалось, усилились при их отбытии, как будто оно "провожало" субмарину своими сигналами.

По мере углубления океан продолжал меняться. Температура воды постепенно повышалась, достигая +5 градусов Цельсия на глубине 800 метров. Концентрация минералов и органических соединений также увеличивалась, создавая богатую питательную среду для разнообразных форм жизни.

– Множественные биологические сигнатуры вокруг нас, – сообщала Елена, не отрываясь от экрана биосенсоров. – В основном микроорганизмы, но встречаются и более крупные формы. Океан буквально кишит жизнью на этой глубине.

– И всё более разнообразной, – добавил Ричард, анализируя спектральные данные. – Судя по химическим маркерам, здесь присутствуют десятки, если не сотни различных видов.

– Экосистема сложнее, чем мы могли предположить, – кивнул Алекс. – И, похоже, становится ещё более сложной с глубиной.

В 12:00 по времени базы они остановили погружение на глубине 900 метров для запланированного сеанса связи. Алекс активировал квантовые передатчики: – Командный центр, это "Нерей". Мы на глубине 900 метров от границы льда. Все системы функционируют нормально. Подготавливаем пакет данных для передачи.

Елена быстро собрала ключевые результаты исследований, включая данные о колонии и анализ образца. Всё это было сжато в компактный информационный пакет и передано через квантовый канал.

Ответ пришёл через несколько минут: – "Нерей", это командный центр. Получили ваш пакет данных. Впечатляющие результаты. Ваше открытие колониального организма