Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

— Топыгин? — Фёдор Фёдорович надавил на едва ощутимый выступ. — Что у вас?

— Гости, — голос Топыгина был спокоен. — Подъехали. Незаметно. На жёлтом автобусе.

— Незаметно или на жёлтом автобусе?

Вот как наблюдатель, Топыгин был хорош. Потому и отрядили его к «Синей Птице». Спокоен. Внимателен. Не склонен к пустым метаниям и опрометчивым опступкам. А над докладами ещё требовалось поработать.

— Я ж говорю, что незаметно на жёлтом автобусе. Я реально его увидел уже когда тот к забору причалил. Клянусь. А по лесу он ехал незаметно!

— По лесу?

— Ага. Дорогу мы под наблюдение взяли. Но там клянутся, что автобуса не было. Так что без вариантов, он из лесу выехал…

— Был сильный мороз, — ляпнул Фёдор Фёдорович.

— Да не, лето же ж… какой мороз. Просто выехал. Из лесу.

Жёлтый автобус незаметно выехал из лесу. А ведь там, если память подсказывала, и дорог-то не было. Разве что просёлочные, но…

— Показывай, — Фёдор Фёдорович разрешил соединение, и картинка от Топыгина пошла на ноут.

И вправду автобус.

Жёлтый.

Автобус был небольшим, каким-то слегка утомлённым, но в целом даже в ночном свете вполне себе ярким. Он стоял почти вплотную к ограде, но охрана на этакое соседство почему-то не реагировала.

— Пи, — сказала мышь, указав лапой. Потом ею же бахнула по доспеху.

— Твои, что ли? — поинтересовался Фёдор Фёдорович, не удивляясь, что картинка пошла рябью.

— Пи!

— Шеф, тут это… сбоит…

— Что сбоит?

— Всё сбоит, — несколько удивлённо произнёс Топыгин. — Автобус… он вот есть. А так его нет. Но он есть!

Картинка мигнула, потемнела, а после вернулась, но уже на экране стоял забор с витками колючей проволоки, и ничего больше. Никакого тебе автобуса.

— Шеф…

— Сидеть на месте, — Фёдор Фёдорович принял непростое решение. — Просто фиксируйте, что происходит. И не вмешивайтесь.

— А…

— Если не придёт вызов, то просто не вмешивайтесь. Что бы ни случилось.

— А автобус? Может, послать кого, чтоб…

— Нет! — Фёдор Фёдорович аж привстал. — Ни в коем случае! Не приближаться. Не мешать. Это… союзники.

Во всяком случае пока.

— Пи, — сказала мышь кивая.

— И ещё… — он потёр переносицу, раздумывая, как бы сформулировать подоходчивей. Оно, конечно, можно и приказом. Приказ выполнят. Но Фёдор Фёдорович в системе работал давно, а потому пришёл к выводу, что понятные приказы выполняются куда охотнее.

И с большим толком.

— Кое-кого вам пришлю. Удалось организовать канал связи. Насколько постоянный — пока вопрос… — он постучал пальцем по столешнице, уже понимая, кому и о чём придётся докладывать.

И всё-таки надеясь ещё, что ошибся.

— Найди там место какое… приметное. И оставь коробку.

— Какую?

— Жестяную! Любую… от печенья там… в общем, погоди, от Ерофеева приедут и организуют.

Всё одно надо считыватель ставить, чтоб сразу сбрасывать информацию. Так что без компьютерщика никак.

— Раз в сутки будем закладку делать, скажем, в пять утра. А вы уже по возможности, — пояснил Фёдор Фёдорович. — Своим велю приглядывать за участком, но не лезть.

— Пи, — мышь кивнула.

— Если нужно будет записки или…

Вот смену картриджей, конечно, не продумали, что очень и очень нехорошо. Но если всё обстоит так, как Фёдор Фёдорович предполагал, исходя из имеющихся данных, долго всё не продлится. Стало быть… потерпит.

Как-нибудь.

Тайное убежище будущий властелин мира Петька Сидорчук обустроил в гараже прадеда, некогда главы профсоюза трудящихся бумажной фабрики, ударника производства и даже героя труда, а ныне — честного пенсионера Якунину. Сам Якунин, не так давно перешагнувший через девяностолетний рубеж, о существовании гаража время от времени вспоминал и даже порывался проверить, всё ли там на месте. И требовал от матушки предоставить квитанции об уплате кооперативных взносов.

Матушка предоставляла.

И обещала, что вот буквально на выходных лично проводит Якунина к гаражу, дабы он самолично во всём убедился. К выходным, правда, Якунин про гараж забывал.

Обычно.

Однажды он, правда, наткнулся на ключи и, подчинившись душевному порыву, двинулся к гаражу, но был перехвачен Петькой у лифта. Сам-то Петька ходить к прадеду не особо любил, но и мамке перечить не смел.

А в тот раз удачно вышло.

До гаража дошли.

И замок, как ни странно, открылся. И прадед, заглянувши внутрь, вспомнил, что машину он лет пятнадцать как продал, отчего огорчился и позволил отвести себя домой. Там-то Петька его и накормил, и спать уложил. Ключики же гаражные себе прибрал. Тогда-то он, конечно, не думал ни о чём таком, скорее уж просто получилось.

Может, это та самая рука судьбы была.

Может, уже тогда Вселенная начала откликаться на неоформленный позыв души.

В общем, про гараж Петька, уже вставший на путь личного преображения и тёмной магии, вспомнил, когда пришла нужда спрятать кое-какие вещи, видеть которые матушке было не нужно. Она-то, конечно, о гараже знала. И взносы в кооператив «Сокол» платила регулярно. И как-то даже подумывала продать, но желающих прикупить кирпичную развалину с протекающей крышей не нашлось. Потом и вовсе слух пошёл, что гаражи будут сносить под застройку, а стало быть всем владельцам компенсацию выплатят. В компенсацию Петька не поверил, но главное, что поверила матушка. И продавать передумала к великой Петькиной радости. Ему как раз прадедов гараж и пригодился.

— Итак, — он обвёл собравшихся на внеочередную встречу. — Наступают новые времена!

Нет, так-то в гараже пришлось убираться. Спускаться в яму, выкидывать мумифицировавшийся картофель. Банки выносить, которые, судя по этикеткам, ещё прабабка закатывала. Так они и стояли, разменяв не один десяток лет.

Мыть.

Чистить.

Петька ещё стены намеревался выкрасить в зловещий чёрный. Но краска стоила прилично, да и как знать, вдруг да матушка решит заглянуть? Или сразу с комиссией? Если ж компенсация, то и комиссия быть должна. Так что стены пришлось оставить, как есть. Пару плакатов Петька раскатал, конечно, таких, готической тематики, и ещё прикупил чёрной ткани, которой задрапировал тахту и пару кресел. Ткань, правда, оказалась дешёвой, поэтому весьма скоро полиняла к превеликому Петькиному огорчению. А ведь он на неё, считай, недельный заработок потратил, соврав мамке, что с оплатой его кинули.

— Давай уже, — сплюнул Потапов. — Рожай…

Ишь, развалился.

Как тахту с помойки тащить — а чего, почти новая, разве что кошаками чутка подрана, но под тканью этого не видать — так у него дела. А как сесть, Светку приобнявши, так это он может.

В душе шевельнулось желание принести в жертву уже самого Потапова.

— Времена наступают!

— Слышали уже.

— Отвянь, — Светка шлёпнула Потапова по руке. — И не мешай Зелушке…

Тьфу, блин. Он Азазеллум! А туда же. Зелушка. Как козелушка. Но