Нефритовая сколопендра - Карлов Сергей

палубе, периодически прикладываясь к пиале с чаем, который в огромном чайнике заваривал лично Пресный И. Брат Чен предпочитал медитировать, сидя в позе лотоса на крыше надстройки. Жунь и Гу от молодого избытка сил тренировались в фехтовании, или просто дурачились. Манкуртов посадили на циновке вдоль борта, где они не мешали команде и те молча и неподвижно сидели, поднимаясь только по команде сходить по нужде или мерно пережевывая пищу. Сначала матросы их шугались, но потом привыкли, обращая не больше внимания, чем на мебель. Первые пару дней пути на широко разлившейся реке попадались еще рыбацкие деревушки и сидящие в утлых лодочках рыбаки приветственно махали “Вечерней прохладе”, а потом потянулись густые безлюдные джунгли и сопровождали суденышко только скачущие по веткам обезьяны, да несмолкаемый птичий гомон. Все больше островков, отмелей и уходящих в бок протоков стало встречаться путешественникам. Теперь капитан почти все время проводил на носу корабля, всматриваясь в переплетения густых зарослей и сверяясь с картой, которую не выпускал из рук.

Пиратов заметили почти сразу. Две длинные быстрые лодки, каждая с десятком полуголых вооруженных людей, мерно работающих веслами, скользнули из протоки и как хищные акулы устремились к вальяжно идущей “Вечерней прохладе”. Капитан тут же заорал: – Пираты!!! – и схватил лежащий рядом арбалет. Матросы забегали как угорелые, вооружаясь чем было.

Сигур тут же стал командовать манкуртами. А надо сказать что управлять бестолковыми гомункулами достаточно сложно и требует навыка. Имен у манкуртов нет, свое они и не помнят, поэтому в Доме Лань давно придумали цветовую схему для управление ими. Каждый отряд “у” из пяти манкуртов имел свой цвет – красный, зеленый, синий. И каждый манкурт в отряде также имел свой. На шлеме воина крепился небольшой диск разделенный пополам – одна часть была в цвете отряда, вторая в цвете самого солдата. И обучали их, вдалбливая вместо имен – “сине-белый” или “желто-красный”. Сигур указывал на место на палубе и орал: – Красно-черный, сюда!!! Заряжай!!! Гу и Жунь заняли места на корме. Гу читал про себя мантры успокоения, сжимая рукоять меча так крепко, что побелели костяшки пальцев – это его первый настоящий бой!

Пираты были совсем близко. В предвкушении скорой битвы и добычи, полуголые бандиты стали орать и улюлюкать. А их предводитель выстрелил в обреченный кораблик из древнего фитильного пистоля, но только продырявил парус. И тут, на нос джонки вспрыгнул брат Чен и, скрестив руки, встал в полный рост, откинув капюшон. Вместо улюлюканья послышались пугливые вскрики и гребцы затабанили изо всех сил, гася скорость. Предводитель пиратов, лицо которого заметно побледнело, молитвенно сложил руки и стал кланяться грозному монаху. Брат Чен поклонился в ответ и “Вечерняя прохлада” все также неспешно прошла мимо остолбеневших пиратов.

Юный Гу почувствовал себя обманутым, его потряхивало от притока нерастраченного адреналина. И неловкое ощущение стыда за свой первый испуг, заставляло его грозно хмурить брови и сжимать рукоять меча. Жунь смотрел на парня с пониманием и легкой усмешкой, как бывалый ветеран. Хотя самому было наверное не больше двадцати пяти зим.

Когда лодки пиратов исчезли из вида, капитан низко-низко поклонился брату Чену и многословно стал благодарить, чем достал всех, даже самого монаха.

Буквально на следующий день Пресный И свернул в какую-то малозаметную протоку и весело доложил Сигуру: – Скоро будем на месте. Завтра к вечеру увидите свои горы Забвения. А пиратов тут не будет, им тут охотиться не на кого.

Однако, это “скоро” продлилось еще пару дней, показавшиеся в редких просветах деревьев пики гор приближались медленно-медленно. Наконец, утлое суденышко мягко воткнулось в прибрежную мель.

– Вот это место. – сказал Пресный И. – До гор Забвения тут ближе всего.

Глава 7

Горы были уже близко, нависая над головами. Но идти через дикие джунгли было нелегко. Периодически кто-нибудь из отряда отправлялся вперед прорубать тропу в густом кустарнике. В основном это были либо Гу, либо Жунь, как самые молодые. Манкурты сосредоточенно тащили здоровенные плетеные короба с припасами. Сейчас была очередь махать тесаком Жуня. Растянувшиеся в цепочку, изнывающие от жары люди упорно продвигались вперед, внимательно оглядывая заросли и держа оружие наготове. Вдруг мерные звуки тесака, рубящего молодую поросль, прекратились. Сигур подошел к Жуню, который напряженно всматривался в тени леса.

– Что увидел? – негромко спросил варвар, соломенные волосы которого слиплись от пота и теперь висели мокрыми сосульками.

Жунь молча показал на дерево впереди, на котором виднелись свежие следы когтей на высоте много большей человеческого роста. Сзади бесшумно подошел брат Чен и тоже уставился на глубокие царапины.

– Не обойти ла нам эти места? – как бы в никуда задал вопрос монах.

– До гор максимум один переход. – упрямо ответил Сигур. – К тому же, если эта тварь охотится ночью, нам нужно пройти ее места пока светло. Посматривайте вверх, и приготовьте оружие.

Теперь первым шел Сигур, отобрав фузею у одного из манкуртов. Только дикий варвар, родившийся в лесах севера смог заметить темные пятнышки крови на листве. Посмотрев наверх, Сигур поманил Жуня и пальцем указал на крону большого высокого дерева. В развилке кривых мощных ветвей лежала туша мелкого лесного оленя и какая-то черная тварь обедала ею, с утробным урчанием отрывая куски мяса. Забрызганная кровью морда монстра была вытянутой и вся усажена кривыми огромными клыками, которые не умещались в пасти и росли во все стороны. Шкура животного была черной с рыжеватыми пятнами, местами переходящей в змеиную чешую, блестевшую синеватым холодным блеском. Длинный и лысый хвост зверя мелко трясся от удовольствия, когда очередной кусок туши исчезал в его глотке.

Сигур пригнулся и жестами стал отдавать указания. Чен и Гу заходят справа, Жунь слева. Ступая как можно тише, воины стали занимать свои места. Очень медленно варвар поднялся, и прислонившись к стоящему рядом дереву, стал выцеливать монстра. Все затаили дыхание. Наконец грохнул выстрел. Черная тварь взревела, падая с высокой ветки, но приземлилась на лапы. Затем издала нечто среднее между громким шипением и рыком, и пригнувшись, бросилась на людей, на мгновение опередив выстрел Жуня. Пуля зарылась в землю, где только что стоял монстр. Сигур прыжком ушел от атаки монстра и черная молния пролетела дальше, туда, где на тропе остались только манкурты. Первым же ударом когтистой лапы зверь вспорол ближайшего гомункула от горла до паха, только блестящим веером разлетелись бронзовые пластинки брони. Монстр на мгновение застыл, разевая огромную пасть.