Нефритовая сколопендра - Карлов Сергей

над чем-то размышляя, ответила госпожа Лань. – Все это надо хорошо обдумать. У меня есть небольшая к вам просьба. Когда вы будете докладывать своим иерархам обо всем произошедшем, очень прошу вас сгладить это сообщение, пока мы не найдем подтверждение вашей теории. В противном случае, враги нашего клана, получив такую информацию, обязательно выступят против меня на грядущем съезде ковена Северного крыла. Со своей стороны обещаю, что мы постараемся во всем разобраться, а затем пригласим братство Желтого источника и будем решать, что делать дальше. Ведь если вы правы, то как представитель источника, вы также участвовали в пробуждении древней твари. – взгляд ее при этом был жесток, но губы складывались в милой улыбке.

Брат Чен, до которого, похоже, только сейчас дошла вся серьезность ситуации и его личная мера ответственности, вздрогнул и, немного подумав, утвердительно кивнул. Все остальные с растущим удивлением смотрели на главу своего клана. Никто из них не видел так далеко как она, и поэтому госпожа Лань была одним из самых уважаемых иерархов ковена Северного крыла, который объединял собой кланы и братства севера империи, следующие по нелегкому пути Желтого источника.

– И все мы должны молчать о том, что произошло. И искать пути исправить ситуацию, если теория уважаемого брата Чена окажется верной. Если это действительно древняя некромантка, она может натворить много беды. А люди, как это у нас принято, – госпожа подняла вверх указательный палец. – Будут винить во всем нас, несмотря на то, что это была хорошо подстроенная ловушка самой упырихи и попасть в нее мог кто угодно.

Все склонили головы в знак согласия и повиновения. Затем брат Чен откашлялся и уже другим, деловым тоном произнес: – Госпожа Лань, я прошу вашего разрешения совместно с вашими уважаемыми учеными исследовать все найденные манускрипты для возможного получения знаний о проклятой царице Фа и, нижайше извиняясь, смею напомнить о десятой части добычи на нужды нашего ордена. В качестве обещанной награды прошу отдать мне этот нефритовый кинжал и переписать некоторые свитки. Древний магический артефакт братства Спрута хорошо умаслит мое начальство и не вызовет ненужных вопросов.

– Вот теперь я узнаю настоящего брата Желтого источника. – рассмеялась госпожа и очень аккуратно вложила в руки брата Чена кинжал желтого нефрита. Затем она взяла маленький замшевый мешочек и высыпала туда горсть крупных драгоценных камней и с легким поклоном передала его монаху. – А это, чтобы ваши наставники возрадовались еще больше. Я бы хотела видеть орден Желтого источника в своих союзниках.

Брат Чен понимающе усмехнулся и ловко спрятал мешочек за пазуху.

Глава 10

Выпал первый снег. Он падал и сразу таял, оставляя нелепую надежду на то, что зима будет теплой. Уже почти два недели Фа Цунь вместе с магистром Таном и братом Ченом каждый день проводили в кабинете управляющего, переводя и переписывая свитки. Как-то раз даже притащили какого-то ученого вьета, знающего древние языки и сидели с ним двое суток. Магистр почти не появлялся в лаборатории, бросив все дела на подмастерьев, которых набрал аж троих во время отсутствия Гу. И юноша этим пользовался, проводя в лаборатории практически все время. Юноша творил, пытаясь придумать такое оружие, которым можно было бы победить древнюю некромантку и ее страшных кайва. Совмещал известные ему артефакты, придумывал какие-то новые комбинации магических иероглифов, напитывая их пока небольшой силой своей Ци. Эта работа полностью поглотила его, заставляя прерываться только на тренировки, которые он никогда не пропускал, еду и короткий сон. Жуткое сновидение, заставляющее его просыпаться в холодном поту, потихоньку тускнело и уходило.

Брат Чен уехал, на прощанье подарив Гу маленькую бамбуковую коробочку, набитую острыми зубами демонов, наказав никому не рассказывать, что монах Желтого источника что-то кому-то дает бесплатно.

Госпожа Лань иногда заходила к юноше, интересовалась его работой и даже подсказывала какие-то вещи. Как-то раз, сидя в лаборатории с Гу, она вздохнула и очень тепло посмотрев на своего протеже, сказала: – А ты возмужал, мой мальчик. Я очень горда тем, что именно в мое правление в нашем Доме появился ты. Учись и тебя ждет великое будущее. У меня нет детей, они все поумирали в младенчестве. Для меня ты теперь как мой найденный сын. – и она нежно провела рукой по щеке юноши.

Столь редкая и неожиданная нежность и похвала от обычно жесткой главы клана, ввели Гу в ступор. Юношу захлестнули эмоции, он припал на колено и поцеловал главе руку: – Спасибо, госпожа. Я оправдаю ваше доверие. И хочу сказать, что клан стал для меня родным домом. – и столько искренности и страсти было в его словах, что на глазах госпожи Лань навернулись слезы. Она встала и легко склонив на прощание голову, чего на своей памяти мальчик никогда не видел, вышла из лаборатории. А юноша еще долго не мог прийти в себя, сидел и тер щеку, которую погладила госпожа. Подмастерья шушукались потом весь день, но Гу не обращал на них внимания.

Ицин привез в усадьбу аж две дюжины приговоренных к рудникам преступников и госпожа поработала с ними, превратив в безымянных гомункулов. Гу впервые присутствовал при этом таинстве. В подземелье усадьбы была устроена темница с клетками, в которых сидели по двое или по трое привезенные преступники или лишенные разума люди. Там же была комната, освещенная десятком масляных светильников, куда двое дюжих манкуртов под руководством старого воина Циняня приводили осужденного. Затем его приковывали специальными наручниками к грубому алтарю, служившему семье Лань уже не одну сотню лет. Голову обреченного зажимали специальными колодками, просовывая между зубами обтянутую кожей палку со следами многочисленных зубов. Цинян смачивал водой волосы зажатого в тиски человека и острой бритвой выбривал тому макушку. Госпожа усовершенствовала изуверские методы жуженей, добившись минимальной смертности и небольшой продолжительности болей. Она взяла кисточку с тушью и обернулась к Гу: – А теперь смотри внимательно и запоминай символы и, главное, их расположение. Особенно важен тут порядок их нанесения. – кисточка сделала первый мазок на выбритом темени человека. Тот замычал и задергался, но все было тщетно – цепи и колодки держали крепко. Юноша внимательно смотрел на то, как госпожа наносит иероглифы, скурпулезно отмечая про себя их форму. Тушь была странная, она впитывалась мгновенно и тут же рисунок ссыхался, стягивая кожу.

– Вот так, и