Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

Именно на последнем я и хотел сыграть.

Поэтому вторым человеком, с которым я встретился, после Непчича, был Анте.

— Добрынин? — спросил он, как только я вошёл. — Что ещё?

— То же, что и обычно. Надо спасать клан твоей матери.

Он весело хмыкнул.

— И? Что ещё мне надо сказать? Кого ещё предать?

— Связаться с Кнежевичами и помочь им избавиться от графа.

— Невозможно! — сразу отрезал Анте. — Они никогда не предадут его!

— Он их уже предал. Дважды. Первый раз — подставив под удар. Второй раз — изменив своим идеала.

— О чём ты? — он сощурился.

— Иностранцы. В рядах его войск сейчас находятся иностранные военные. Думаю, если ты свяжешься с кем-нибудь из своих родственников по матери, они подтвердят эту информацию.

— Не верю, — он покачал головой. — Он не мог так поступить. Это исключено.

— Узнай лично.

Он смутился и ответил:

— После того, что я натворил, они даже разговаривать со мной не будут. Вероятно, даже мать бы со мной не разговаривала, если была бы жива, — он потупил взгляд. — Наверное… они дружно проклинают моё имя.

— И что, сдашься? — я сделал несколько шагов вперёд и посмотрел ему прямо в глаза. — Не ты ли мне рассказывал, как для тебя важен этот клан? Какая тебе разница, проклинают они тебя или нет? Если ты можешь спасти их. Или всё, они для тебя больше не имеют значения?

Он посмотрел на меня. Так, будто пытался продавить.

— Мне осточертели твои манипуляции, Добрынин. Вертишь словами, как последний змей.

— Словами я спасаю твою страну, — я ткнул его пальцем в грудь. — А ты, своей неуверенностью и слабостью, а, порой, излишней эмоциональностью, толкаешь её в бездну. Не хочешь избавить Кнежевичей от Михаэля с моей помощью? Отлично. Пусть тогда этим занимается Непчич. Моё дело — предложить. Но решение — за тобой, — я высказал всё и развернулся к выходу.

И только моя рука коснулась дверной ручки, как позади послышалось:

— Стой! Что именно ты предлагаешь⁈

* * *

— Софи, я бы хотела поговорить с тобой наедине, — мягким, тихим голосом произнесла женщина, с натянутым на голову капюшоном.

Она сидела на небольшой табуретке с обивкой. Напротив неё, на диване — София Зринская. По обеим сторонам от княжны находились два рослых телохранителя с суровыми лицами.

— Это невозможно… — ответила София, скосив взгляд зелёных глаз на одного из телохранителей из русского посольства. — В целях моей безопасности. Будь у нас официальная встреча, всё было бы иначе. Но не… вот так…

— Официальную встречу мы проведём, когда ты навестишь нас.

— Значит и наедине мы поговорим только тогда, — спокойно сказала София.

— Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Но наш разговор должен пройти только между нами.

— У моей охраны очень строгие инструкции.

Женщина с капюшоном вздохнула.

Она должна была предупредить Софию, что вскоре всё изменится… очень-очень сильно изменится. И в этот переломный момент нужно быть как можно дальше от Загреба. Лучше всего в Любляне или прямо в поместье клана.

Тогда она пошла на рискованную, но единственно возможную меру. Она заговорила, но на диалекте, на котором говорили всего в нескольких деревушках в долине Резия. Расположенной вовсе не в Иллирии, а в соседнем Североитальянском Протекторате.

Из Резии много столетий назад вышел род Цельских. Пусть тогда он назывался по-другому и за свою историю не один раз сменил имя, но, несмотря ни на что, его члены никогда не забывали свой родной язык.

Резианский диалект, формально, был диалектом словенского языка. Но настолько изолированным и архаичным, что его не понимало даже большинство самих словенцев. Члены клана Цельских говорили на нём и учили ему всех своих отпрысков. Включая, порой, тех, кто родился в другом роду.

На резианском диалекте гостья и заговорила:

— Софи, перейдём на «домашний язык».

София выждала несколько секунд, чтобы «переварить» эти слова. Пусть она знала этот диалект, но долгое отсутствие практики сыграло свою роль и затруднило его понимание.

— Хорошо, — наконец, сказала она.

— Тебе надо отправиться в наши владения. Как можно скорее.

Пауза.

— Зачем, тётушка? — нахмурилась София.

— Подробнее я расскажу тебе дома. Здесь больше не безопасно. Мы не хотим, чтобы ты пострадала.

— Мне нужна конкретика, — жёстче сказала София.

Но её тётушка только покачала головой.

— Просто выполни мою просьбу. Русские тебя не уберегут. Непчич — тем более. Тебе известны его наклонности. Только с нами ты будешь в безопасности.

— Я связалась с вами не для этого! — София нахмурилась ещё сильнее. — Кнежевич поднял бунт и мой дедушка, как вассал отца, должен помочь в его подавлении. Я не собираюсь бежать. Я просила поддержки.

— Нет, Софи. Мы не можем её обеспечить.

— Почему это⁈

— Я уже объяснила.

Снова повисла тишина.

Примерно минуту обе молчали, изредка смотря друг на друга.

Пока София, наконец, не заговорила снова:

— Ваш отказ — это измена.

Блестящие в темноте капюшона глаза закатились.

— Софи, прекрати вести себя как ребёнок, — заговорила женщина, чуть строже, чем раньше. — Ты забыла, как должна вести себя благородная женщина? Что за капризная категоричность?

— Вы предлагаете мне сбежать. Вместо того, чтобы исполнить долг перед страной.

— Софи, мы идём по второму кругу. Тебе нужно просто поверить мне и отправиться в Любляну. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вред. Или я говорю неправду?

София поджала губы.

Её тётка была искренна. С ней — всегда.

— Я не понимаю, в чём причина! Если я сбегу из города, то как буду смотреть в глаза отцу?

— Будь реалисткой, Софи. Адриан — мёртв. Как бы тебе не хотелось верить в обратное. Русские разыграли тебя, как козырную карту, но эту партию им не выиграть. Как ни крути.

— Да с чего ты взяла⁈ — София чуть не вскочила с места. — Мой отец выстраивал с ними союз, а сейчас ты заявляешь, что это было зря? Пусть и завуалированно! Иллирия не будет в союзе с Рейхом, как бы дедушке не хотелось! Мой отец сразу заявил ему об этом!

— Ты слишком ведома эмоциями. На тебя не похоже, — чуть наклонила её собеседница голову. — Всё дело в этом русском — Викторе Добрынине? — София замерла. Её лицо предательски заалело. От тётушки это не укрылось и она чуть улыбнулась. — Вот в чём дело…

— Вовсе не в этом! — воскликнула София. — Причём здесь он? Он вообще — иноземец! Как можно говорить, что он на что-то влияет?

— А что, разве не влияет?

Княжна нервно сжала края своего лёгкого платья.

— Это не