Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

в гробницу, после инцидента, то не нашли здесь даже намёка на Его Величество, — заговорил он. Мы прошли за поворот и вошли в комнату, где находилось несколько саркофагов. Два из них были буквально выломаны изнутри. — Однако мы нашли вот это… — он осветил один из разрушенных саркофагов фонарём. — Это Ваш пра-пра-прадедушка, Ваше Высочество, — сказал слуга Софии.

Она стояла и смотрела на саркофаг. Бледная.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Да, — сухо ответила София. — Я в порядке.

Заговорил слуга:

— Если Вашему Высочеству некомфортно здесь, мы можем…

— Я в порядке! — с нажимом повторила она. Слуга только покорно кивнул.

А я заглянул в один из выломанных саркофагов. Внутри была пустота и стерильная чистота, что совсем нетипично для гробниц.

— Саркофаги точно не вымывали? — спросил я слугу.

— Абсолютно. Когда мы пришли сюда, они выглядели точно так же, как и сейчас. Да и как бы мы могли? Даже если бы граф Кнежевич отдал такой приказ, мы бы не имели права его исполнить. Никто не может прикасаться к последнему земному обиталищу усопших князей. Это преступление против княжеского рода.

— Во времена, когда эту усыпальницу возвели, Зринские не были князьями, — подметил я.

— Но был Загреб, — ответил слуга. — А мои предки уже тогда служили роду Зринских.

— Веди дальше, — сказал я. — Нужно осмотреть всё, что здесь есть необычного.

— Слушаюсь. Однако ничего, кроме выломанных саркофагов здесь больше нет. Остатки магии, применённой на князе, выветрились вскоре после его исчезновения.

И он был прав. Мы обошли всю гробницу, но больше не нашли внутри ничего. Только всё те же выломанные саркофаги.

Причём их было ровно столько, сколько и тёмных тварей, которые атаковали княжну и аристократов на площади.

— А что случилось с тёмными тварями, которых поймали в магический барьер? — спросил я у слуги, когда мы остановились у последнего саркофага.

— Увы, вскоре они упали без движения и иссохли, — ответил он. — Магия, которая подняла их, более не действовала. Это были малые тёмные умертвия, поднятые из тех прежних членов клана Зринских, — на этих словах его голос даже не дрогнул, но я увидел, как слуга сжал кулаки. — Ни маги гвардии, ни специалисты клана Кнежевичей не смогли определить, кто и каким образом создал эти умертвия. Но самая реалистичная версия, что их создали заранее. Те, у кого был доступ в гробницу. Подложили сюда артефакты для создания умертвий и использовали их в нужный час.

— Мне нужно взглянуть на протоколы допроса слуг, — произнёс я.

— Мы допросили не всех. Лишь тех, кто обслуживал гробницу непосредственно перед церемонией. Но, как справедливо заметил ещё граф Кнежевич, нападение было спланировано ещё раньше.

— Мне нужны все протоколы, которые есть. И все слуги, которые обслуживали гробницу за последний год, — сказал я и двинулся на выход. София, не отставая — следом.

— Многие из слуг покинули дворец сразу после переворота Кнежевичей, — слуга поспешил за нами. — Желаете вызвать всех для допроса?

— Да. Тех, кто покинул город, объявить в розыск, — я активировал Виденье Связей. Но тут они не показывали ничего нового. В гробнице было так же, как и в любом другом месте.

Мы вышли на свет.

Как раз вовремя, потому что к нам подъехал автомобиль с дипломатическими номерами и имперским орлом на двери. Но запах, приехавший с ней, мне не понравился.

Из машины вышел резидент российской разведки. С глазами, пульсирующими нездоровым зелёным светом.

— Ярослав Серебряков, — произнёс я, вместо приветствия.

— Добрынин, — он двинулся на меня. — Мне рассказали, что кое-что ты от меня утаил.

Глава 7

— Ты не с того начал, — ответил я. — Переиграем. Сначала скажи, кто тебе это наговорил и что я, по его мнению, от тебя скрыл.

Он сделал шаг вперёд. Но выскочившие из его машины сотрудники посольства тут же схватили его за локти с двух сторон и придержали.

Серебряков скосил на них ледяной взгляд.

— Потом поговорим, Добрынин. В более приватной обстановке.

— Что с тобой случилось? — спросил я.

Но за него ответил один из сотрудников посольства. Высокий, плечистый, с угрюмым лицом. Я видел его в посольстве пару раз. Он сказал:

— Господин Серебряков займётся усыпальницей. Вам, как и всем слугам клана Зринских, лучше переждать во дворце.

Тогда с ним поспорил слуга Зринских, стоящий рядом:

— Нахождение в гробнице без сопровождения одним из слуг дворца строго запрещено.

— Сделаете исключение, — упрямо заявил сотрудник посольства.

— Представьтесь, назовите дипломатический ранг и должность, прежде чем что-то требовать, — сказал я.

— Дмитрий Яковлев, атташе по культуре, — ответил он.

Ага, атташе «по культуре». Не иначе, как один из сотрудников спецслужб, под руководством Серебрякова. Поэтому его вместе с ним и прислали.

— Если Вы и попадёте в усыпальницу, то только в моём присутствии, — спокойно сказал я.

— Невозможно, — воспротивился Дмитрий. — Мы проинформированы не допустить присутствия посторонних во время нашей работы.

— Я Вас и вызвал.

— Это не имеет значения. У нас чёткие инструкции.

— Я и так вижу, что происходит, — я взглянул на Серебрякова. Он был бледный. Глаза всё так же пульсировали зелёным светом. А сам он, на первый взгляд, был внешне невозмутим. Но зрачки его подрагивали. — И всё понимаю.

— Инструкции не обсуждаются.

— Сейчас их поменяют, — я достал телефон и снова набрал Державина.

…

Ну же, возьми, зараза.

— У меня мало времени, — послышалось с другой стороны.

— Пусть твои люди не упрямятся. Потому что без меня они внутрь усыпальницы не зайдут.

— Кто оставил запрос на помощь наших спецов?

— Я. Именно поэтому я должен присутствовать. Тем более, я и так прекрасно понимаю, что происходит.

Стоящая рядом со мной София хмуро смотрела то на меня, то на сотрудников посольства. Вот она понимала примерно ничего.

Неудивительно.

Державин отвечал:

— Без понятия, о чём ты говоришь, — преспокойно солгал он.

— Сделаю вид, что верю тебе. Но я в любом случае должен присутствовать, во время работы спецов.

Тут Серебряков, стоящий напротив, громко объявил:

— Так будет лучше, посол! Определённо, так будет лучше!

— Господин Серебряков, не шумите, будьте любезны, — с лёгким нажимом попросил Дмитрий. — Иначе мы будем обязаны воспользоваться успокоительным.

В ответ на что обычно хладнокровный Серебряков широко ухмыльнулся.

А Державин притих. Значит думал. Значит — услышал.

— Зачем тебе это, Добрынин? — наконец спросил он. — Что ты ожидаешь увидеть? Ты же сам сказал, что всё понимаешь. Нет никакого смысла присутствовать. Так ты лишь рискуешь собой, а, значит, и княжной. Её нельзя потерять. А если ты выйдешь из строя, то ей будет гораздо сложнее.

— В усыпальницу никого не пропустят без моего сопровождения, — сказал я и слуга Зринских взглянул