Тёмная Сущность. Том 1 - Ден Нижегородцев

второй выстрел в спину пресёк его атаку. Эквион осел сначала на одно колено, затем попытался подняться, но силы покинули его. Легендарный воин рухнул под ноги гвардейца, чья броня была вся испещрена глубокими зазубринами от ударов клинка.

Гнев придал мне новые силы. Забыв о сломанных рёбрах, о боли, о человеческой немощи, я выпрямился и начал искать оружие. Мой взгляд упал на меч Эквиона, который так и остался торчать в теле первого убитого гвардейца. Наступив на кирасу поверженного противника, я с металлическим лязгом одним движением резко выдернул клинок.

— Не извольте утруждать себя, господин Фролов, — процедил сквозь зубы гвардеец, сразивший Эквиона. Я сразу узнал голос командира, который слышал во время допроса князя Милославского на аэродроме. — Коли это ваше подлинное имя, сударь. По имеющимся у нас сведениям, купец первой гильдии Фролов Степан Игнатьевич бесследно исчез более двух десятков лет назад. И вот, представьте, вновь объявился в обществе изменницы Российской Империи графини Клары фон Эрдберг на приёме у великого князя Привольного пятого октября сего года. Опустите оружие. Слово офицера — мы не причиним вам вреда. Вас ждёт справедливый суд.

Я медленно огляделся. После кровавой бойни на ногах оставалось пятеро гвардейцев, включая командира. Они медленно меня обступали, держа наготове свои страшные лучевые пушки. Эквион лежал на полу с дымящимися ранами, не подавая признаков жизни. Аурелия всё ещё не пришла в себя после оглушения электрическими разрядами. Кайра Веспера так и осталась погребённой под обломками массивного стола. Матвей распростёрся на пороге. Служанок и след простыл — видимо, успели сбежать или тоже валялись без чувств в своих комнатах.

Сквозь проломы в окнах врывался снег, кружась в безумном танце силой сквозняка. Почти вся мебель в гостиной оказалась перевёрнутой и разбитой, стены испещряли глубокие следы от лучей, что оставляли после себя оплавленные края, кое-где продолжая дымиться и угрожая вспыхнуть пожаром. Положение складывалось безвыходное, помощи извне ждать не приходилось, но сдаваться я не намеревался.

— Яков Эдуардович, если не ошибаюсь? — спросил я, крепче сжимая рукоять меча.

— Лейб-гвардии штабс-капитан по особым поручениям, — отчеканил гвардеец.

— Вы ведь человек чести, верно? — я с тоской посмотрел на неподвижную фигуру Аурелии. — Нас оклеветали, мы не предавали Российскую Империю и не похищали Анастасию Александровну. Она вам всё подтвердит, как только очнётся от вашего вероломного нападения.

— Следствие разберётся, — сухо изрёк штабс-капитан. — Бросайте оружие и сдавайтесь, господин Фролов. Это последнее предупреждение.

— А вы не побоитесь сразиться со мной один на один в честном бою?

— С преступником? — с иронией покачал шлемом гвардеец. — В том нет чести.

— В таком случае вам придётся пристрелить меня, как паршивого пса, — усмехнулся я, напрягая демонические силы, чтобы срастить сломанные рёбра. — А ваши люди станут свидетелями. И будут судачить, как их славный командир струсил перед каким-то престарелым купчишкой.

— Вы пожалеете об этих словах, господин Фролов, — с угрозой проговорил гвардеец.

К моему удивлению, это сработало. Он вдруг убрал лучевую пушку в кобуру на поясе и сделал шаг ко мне. Из брони на его правой руке с тихим шипением выдвинулся клинок. Четверо гвардейцев без лишних команд отступили, освобождая нам место для поединка.

Времени на «предварительные ласки» и прощупывание обороны не имелось, поэтому я ринулся вперёд, решив сокрушить командира одним стремительным выпадом. Затем завладеть его лучевым оружием и закончить дело с остальными гвардейцами — чисто, быстро, без лишней мороки.

Задача, на первый взгляд, не из простых, но выбора у меня не оставалось — мои демонические силы, реакция и навыки фехтования позволяли надеяться на успех рискованного манёвра.

Однако, к удивлению, штабс-капитан почти с лёгкостью отразил мой стремительный выпад и даже контратаковал. Уйдя от его клинка вправо, я вновь нанёс удар, целясь в уязвимое место между кирасой и шлемом.

Меч со звоном отскочил, и я почувствовал, как боль прошлась по всей руке, будто электрический разряд пробежал по нервам. Одёрнув руку и едва не выпустив из ладони эфес, я уклонился от ответного выпада и отступил назад. А затем с изумлением обнаружил, что из щитка на левой руке противника вырос круглый щит, будто сплетённый из молний. Это походило на «Грозовой рубеж», но в гораздо меньших масштабах.

— Всё ещё не желаете сложить оружие, господин Фролов? — с насмешкой вопросил штабс-капитан, видимо, каким-то образом разглядев во мраке моё озадаченное лицо. — Даю вам последний шанс.

Выходило, командир Стальных гвардейцев имел в рукаве несколько козырей. Мало того что он использовал электрический щит, так ещё и каким-то образом мог видеть почти в полной темноте. Я сильно сомневался, что он демон или ангел, его аура ничем не отличалась от самой обычной среди людей. Скорее всего, в его шлеме была встроена очередная человеческая диковинка, способная заменить глаза в ночных условиях.

Тем не менее он оставался человеком, и его силы имели куда большие ограничения, чем мои. С такими мыслями я вновь атаковал.

Штабс-капитан владел клинком весьма недурно — движения отточенные, шаги уверенные, контрудары точные. Но я двигался чуть быстрее. Несмотря на преимущество в скорости, моего оппонента спасала крепкая броня и глухая оборона со щитом. Мой меч выбивал искры из его доспехов, скользил по шлему, пытался найти брешь в защите. Однако каждый раз, когда я пытался нанести достаточно сильный удар, чтобы пробить броню, меня встречала электрическая волна, жалившая кожу, будто тысяча иголок.

Рука немела, дыхание сбивалось, на лбу выступил пот. Я старался не обращать на боль внимания, продолжая яростный натиск, выжидая момент, когда противник измотается и совершит ошибку.

Я недооценил штабс-капитана, но и он совершил ту же роковую ошибку, не подозревая о моей истинной природе. Командир гвардейцев искусно владел клинком, отражая мои выпады и финты с холодной точностью. Однако я заметил, что его движения с каждым мгновением становились чуть более медлительными.

И вот, разглядев брешь, я нанёс удар — точно в грудь. К несчастью, мой выпад оказался недостаточно силён — штабс-капитана от верной смерти вновь спасла крепкая броня. Осознав, что тактика изматывающего боя приносит плоды, я продолжал атаковать с разных сторон, выжидая решающего момента.

— Степан Игнатьевич! — раздался позади меня пронзительный возглас Аурелии.

Резко обернувшись, я увидел, как девушка, наконец стряхнув оцепенение от шокового удара, отчаянно пытается вырваться из железной хватки одного из гвардейцев. А тот упрямо волочил её к выходу.

Во мне вскипела необузданная ярость, затмившая рассудок. Я