Фантастика 2025-96 - Ким Савин

– Да он же психопат… – выдохнул я.

– Хм, ты единственный, кто высказал это мнение вслух, Икари-сан, – усмехнулась она. – Теперь ты понимаешь, что лучше заплатить 500 йен, чем наживать себе такого врага, как Сато-семпай?

– Но ведь платят не все.

– Да, – не трогают детей учителей, тех, кто связан со школьным советом, популярных учеников, которые могут поднять нежелательный ажиотаж. Также сборы напрямую касаются только первого курса, и я не знаю, платят ли ребята в старших классах.

– А как же – Ягами? Почему его не трогают? – перешел я на другую интересующую меня тему.

– Дате Ягами? Из нашего класса? Разве ты не знаешь?

– Чего?

– Об этом судачили все, месяца три назад.

– Прошло мимо ушей. Миса-чан, ты же знаешь, у меня своих проблем хватает, – сказал я, показывая на разбитую бровь.

Она понимающе вздохнула.

– Ягами, он… неприкасаемый.

– Почему?

– Все дело в его отце, – Хиро Ягами. Он – капитан семьи Дайго.

– Я не понимаю, капитан чего? Клуб знатоков какой-то? – неловко пошутил я.

Девочка прищурилась, пытаясь понять, не разыгрываю ли я её.

– Нет… Они входят в клан Оде.

– А это что такое?

Она посмотрела на меня ещё подозрительней, но наткнулась лишь на ответный растерянный взгляд. Оде, семья Дайго, Хиро, Дате… Я так запутался, что пожалел, что спросил про молчаливого паренька за соседней партой. Да зачем оно тебе нужно, Икари? Лучше занялся бы делом, подкорка уже чешется от желания!

– Ты правда не понимаешь? – Она тряхнула головой в недоумении. – Как с луны свалился… Клан “Оде” – это альянс 5-ти крупнейших семей Якудза. Токио принадлежит им.

Якудза. Оскверненные самураи, которых ни в коем случае нельзя путать с мафией.

Она произнесла это слово непривычно, с ударением на последний слог – якуза, но смысл от этого нисколько не изменился.

– И Ягами старший капитан одной из семей, что входят в союз, – начал понимать я. – Но это не объясняет, почему Ягами младший остается изгоем для остальных.

– Он таким не был. Сначала он был общительным и популярным, у него было куча друзей, ведь любой хотел затусить с сыном босса якудзы.

– И что произошло?

– Насколько я знаю, одним вечером они с отцом повздорили. Ягами-сан хотел, чтобы сын остался дома, но младший стремился попасть на крутую вечеринку где-то на окраине. Мероприятие организовал один богатый парень из школы, трехлетка, должны были собраться все звезды “Татсуко хай”. Поэтому Дате притворился, что ушел спать, а сам сбежал.

– Подростки часто так поступают.

– Но в этом случае он совершил ошибку. Дате благополучно добрался до дома, где шла вечеринка и отрывался там несколько часов. Пока к дому не приехал кортеж из черных машин. Бандиты сначала разгромили сам дом, потом вытащили на лужайку гостей вместе с Ягами, и поставили на колени. Следом прибыл его отец, и он был крайне недоволен поведением отпрыска. Он объявил всем, что раз его сын не умеет расставлять приоритеты и посмел ослушаться, то будет наказан. Никто больше не смеет называться ему другом или заговаривать с ним. Никто не может пригласить его в свой дом или сидеть с ним за одним столом. Раз Дате Ягами не научился выбирать друзей, то останется вовсе без них. Этот приказ никто из гражданских нарушить не смеет, иначе будет наказан по закону Ямагути-гуми и лишен пальцев. Новость облетела школу за один день и так Ягами стал отверженным. Никто не смеет ему навредить, но и поговорить с ним нельзя, если не хочешь потерять свой мизинец. Не пришлось никого бить или унижать, хватило одного слова.

Она замолчала, а я обдумывал её рассказ. Ягами сын якудзы, это интересный поворот. Крайне занимательный! Я ещё не знал, как мог бы использовать эту информацию, но идеи уже роились в моей челкастой голове. К примеру, я мог бы стравить местных бейсболистов с реальной армией головорезов, и посмотреть на кровавую баню. Только нужно обставить смерть Ягами как нападение задир. В любом случае Ягами был живым непробиваемым щитом. Или… Ладно, ладно, стоп! У меня более важные и срочные дела. Война против Сато подождет.

Я вдохнул полной грудью ночной воздух, бегло осмотрелся. Идеально. Идеально, мать вашу!

Мы свернули в лабиринт мелких дорожек, небо почти закрывали тяжелые ветви, фонарей практически не было. Я не видел ни одного человека вокруг, не слышал голосов или шорохов, помимо пения цикад. В зарослях никто не найдет её худенькой фигурки до утра, а может, и до обеда. Я сделаю это быстро, одним движением, чтобы не мучить и не рисковать нарваться на предсмертный крик. Потом останется лишь поставить метку на руке и оттащить её в кустарник. Когда её найдут, решат, что это сделал Аоки.

Когда мы покидали здание школы, коридоры были пусты. Никто не видел, как я вызвался её провожать. Я не касался её, поэтому отпечатки не найдут. Камер здесь точно быть не может.

Мои пальцы осторожно нащупали рукоять ножа. На секунду я засомневался, а не ошибся ли я? Миса больше не походила на пустышку, или умело скрывала эту пустоту. Но эти сомнения быстро улетучились. Ангел не ошибается.

Я могу совершить промах, а он нет. Его глас всегда приводит к смерти, это мой дар и проклятье. Смертельное “паучье чутье”. И голос стал громче, определенно. Он требовал от меня действий.

Пора... Ещё десяток метров и удар.

Нужно заговорить её. Пусть зайдет вперед, чтобы я мог атаковать сзади, в эту тонкую длинную шею, что скрыта под белым воротничком школьного платья. Я был так счастлив, что даже слюнки потекли…

– Миса-чан, – произнес я мягко. – Я понимаю осведомленность касательно Сато-сана, но откуда ты знаешь столько о структуре криминальной семьи? Тоже доклад писала?

Я немного поумерил шаг, чтобы она выступила вперед.

– Нет, Икари-кун! – Она рассмеялась. (люблю когда они счастливы перед смертью) – Нет, конечно! Дело в том, что я… журналист. Хочу им стать. И не тот журналист, который читает погодные сводки, если ты понимаешь о чем я. Криминальная хроника меня всегда интересовала, поэтому я и стараюсь быть в курсе…

Что-то не так. Неправильно. У пустышки не может быть желаний и планов. Они не умеют мечтать. Но пение ангела