Фантастика 2024-2 - Елена Владимировна Петрова

польский король тоже. Я ведь по сравнению с ними так, мелкий волчонок, зубастый, конечно, но ничего особенного. Вот отец он да, умел дела вести. А все потому, что, будучи таким же волком стаю матерых волков перервал, пока под своей властью Пять Княжеств не объединил.

Насколько же все лучше могло бы быть, если б он жив остался, да еще и меня признал. С таким наставником, как отец, я мог бы всему научиться. А так мои наставники - Игнат, Царствие ему Небесное, Петр, да боярин Лука. Воины, конечно, хорошие, но не политики. Драться меня они научили, побеждать тоже, но вот страной управлять…

Всему придется на своих ошибках учиться и, главное, чтобы эти ошибки меня в пропасть не утащили. Ну и марионеткой чьей-нибудь не оказаться тоже важно. И не так-то уж и просто, честно говоря.

- О чем думаешь, Олег? - спросила Анастасия, до этого молча смотревшая на меня.

- Жалею, что отца в живых нет, - честно ответил я. - И что он меня не признал. Насколько же все проще было бы, если б я у него учился, а не на своих ошибках.

- Ты же не знал его? - задала девушка следующий вопрос.

- Нет, только по рассказам, - ответил я. - Мне и мать не рассказывала, кто мой отец, в детстве отшучивалась постоянно, а как повзрослел, так вообще стала отказываться на эту тему говорить. Думаю, ей больно было. Ну или не хотела, чтобы я, узнав, кто отец мой, за наследством его отправился. Она ведь меня лекарем растила, воином я уже потом стал.

- В жизни всегда есть, о чем пожалеть, - ответила воительница. - Я вот тоже часто думаю, что было бы, если б отец меня все-таки замуж отдал, вместо того чтобы из меня воина делать. Жила бы сейчас в мужнином поместье, детей бы воспитывала, да никаких бед не знала бы. Потому что муж был бы, ему бы пришлось все решать. А как ты вообще узнал о том, что ты князя Кирилла сын? И что с твоей матерью случилось? Григорий об этом не рассказывал.

- Мать умерла, - ответил я. - Волкулак задрал, когда она травы собирать ходила. А о том, кто я такой, мне Игнат рассказал, один из старых воинов моего отца. Он-то меня учить и стал. Жестко учил, но, похоже, правильно, раз я в стольких битвах побывал, и жив до сих пор. Да и у меня выбор был, на самом деле. Я мог Игнату отказать, остаться лекарем в родном селе, да только вот… Не видел я для себя лекарской жизни после смерти матери.

- Перспективы захватили? - понимающе спросила девушка.

- Нет, - покачал я головой. - Я и сейчас понимаю, что скорее всего голову сложу, вместо того чтобы отцовское наследство заполучить. У меня отряд в полусотню, а у наместников пять дружин, в каждой по полторы-две сотни, да еще и боярские дружины, которые им на помощь придут, как ни крути. Шансов-то почти нет. Я в этот путь наоборот скорее от безнадеги пустился. Прежняя жизнь со смертью матери закончилась, новая жизнь неясной казалась. Ну вот, кто ко мне, сопляку, лечиться бы пошел? Матери-то моей верили, а она ведь меня доучить не успела, так что никто ко мне не пошел бы. А землю начинать пахать, как все, с урожаев жить…

Я усмехнулся. Да, сейчас такая жизнь казалась чем-то далеким и невообразимым. Почти два года дружину вожу, пару окрестных стран повидал, друзей и врагов завел столько, что их и не сосчитать теперь. Даже веру сменить умудрился, теперь в Христа верую.

- Меня волкулак тоже подрал, Игнат выхаживал меня долго, шрамы остались. А как на ноги встал, я пошел в харчевню сельскую, заказал пива себе, напился… А потом пошел к Игнату и сказал, что готов учиться. Ну он и начал меня учить.

- Значит, ты этот выбор сам сделал, - проговорила девушка. - И теперь тебе чашу эту до дна пить.

- Понимаю, - согласился я. - Все понимаю. И никуда от этого не деться.

Глава 12

Союз Торговых Городов. Херсон. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

- Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, как на земле, так и на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам грехи наши, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков, Аминь.

Я стоял на коленях в своем шатре и молился. Молился искренне, потому что верил, что только Бог может помочь мне во всех начинания. Я всегда начинал с “Отче наш”, единственной молитвы, которой меня научил Игнат, а дальше уже молился своими словами. Да, священник из Киева дал мне молитвослов, но он был явно неполный, и пусть в нем и были молитвы на самые разные случаи, но на мой конкретный случай их там не было.

Но Бог ведь поймет меня, если я буду молиться и своими словами, так же, как он понимает мой язык. Это ведь он создал всех людей и все языки. Да и вообще, у меня не было сомнений в том, что Бог может не понять меня, вопрос только в том, услышит ли он меня и захочет ли помочь. Но на то его воля, воля высшего существа, а не моя, слабого человека, который случайно оказался в моем положении.

Хотя случайно ли? На все воля Божья, и если он решил поставить меня на это место, то так оно и должно быть. Значит, есть у него для меня испытание, которое я должен пройти. Но если он решил подвергнуть меня испытанию, то почему мы не попросить у него того, что мне может помочь его пройти? Может быть, он смилостивится, и даст мне это. И заодно защитит, потому что небесная защита нам точно не помешает.

Нет смысла просить у Бога, чтобы он поверг твоих врагов за тебя. Имеет смысл просить силы для этого. Игнат твердо убедил меня, что Бог - это не языческие божки, у которых можно просить урожая, и с которыми можно договориться, пообещав потом принести жертвы.