Однажды в июле - Максим Гарбузов

– Весело? – глаза главного хулигана сузились, но Лоуренс всё же уловил в его глазах тревогу и, возможно, страх. – Ты о чём говоришь, дядя?

Двое других тоже почувствовали, что дело начинает пахнуть жареным, и сделали по шагу назад.

– Стоять, – приказал Лоуренс. – Если сделаете ещё хотя бы шаг, я прострелю вам коленные чашечки, и вы до конца своих дней не сможете не только бегать, но даже ходить без костылей.

– Прострелишь нам чашечки? Да перестань, дядя. Не успеешь ты выстрелить, как сюда сбегутся столько людей, что ты мигом окажешься за решёткой.

– А сколько людей пришло, когда вы били Майка? – спросил Лоуренс. – Что-то я не вижу ни одного.

Парни переглянулись, но больше ничего не сказали. Теперь Лоуренс видел, что по-настоящему испугал их. Когда они обижали Майка, никто не вступился за великана, горожане предпочитали закрыть на это глаза, и хулиганы пользовались этим. Они, похоже, даже и не подозревали, что это может сработать и в обратную сторону.

– Хочешь посмеяться, Майк? – спросил Лоуренс. – Хочешь, чтобы нам было весело так же, как им минуту назад?

Едва ли великан понял, что сказал Лоуренс, но самое главное он всё же понял. Ему предлагали посмеяться, а Майк смеяться любил.

– Я хочу смеяться, – сказал Майк и схватился за живот, подражая человеку, смеющемуся от души.

– Тогда повторяй за мной, и мы вместе посмеёмся.

Лоуренс резко выбросил левую руку и ребром ладони нанёс удар главному хулигану. Голова парня дёрнулась, а на щеке мгновенно появился отпечаток места удара. Друзья хулигана вскрикнули от неожиданности и смотрели на Лоуренса широко раскрытыми глазами.

– А теперь твоя очередь, – сказал Лоуренс великану.

– И это смешно? – засомневался Майк. – Лорри даже не улыбнулся.

Лоуренс растянул губы в улыбке.

– А что делали эти трое, когда били тебя? – поинтересовался Лоуренс.

Майк задумался, будто над неразрешимой математической задачей, но через минуту его глаза прояснились.

– Они смеялись, – сказал он и, увидев, что Лоуренс кивнул, подтверждая, что он дал правильный ответ, рассмеялся сам. – Они смеялись, да я это видел, они точно смеялись!

– Давай, ударь его, Майк, – сказал великану Лоуренс. – Сейчас мы с тобой вместе посмеёмся.

Нерешительность на лице Майка говорила ему о том, что великан просто не способен ударить человека, несмотря на огромную силу, он почему-то пребывал в предубеждении, что он самый слабый человек на свете.

– Ударь его, Майк, и ты увидишь, что это не только весело, но и легко.

Майк отрицательно мотнул головой, решительность на его лице сменилась настоящим страхом.

– Но я никогда не дрался, мама говорит, что драться плохо. Мама сказала, чтобы я всегда убегал.

– У тебя мудрая мама, и ты правильно делаешь, что слушаешься её. Ты никогда не должен нападать сам, но если нападают на тебя или на того, кто тебе дорог, ты должен защищаться. Разве ты хочешь, чтобы обидели твою маму?

Майк отрицательно мотнул головой.

– Мама добрая и она никогда ни с кем не ссорится.

– Но что делать, если такие люди, как эти трое, сами ищут ссоры, что если они сами начинают нападать?

Майк глупо смотрел на Лоуренса.

– Я должен защищаться?

– Да, ты должен защищаться. А что если кто-то нападёт на твою маму?

– Я должен защитить её, – уже с улыбкой проговорил Майк, он понял, о чём толковал ему Лоуренс.

– Так вот, представь, что эти трое угрожали твоей маме, что они хотели ударить её.

– Эй, не слушай его, ничего подобного не было! – крикнул один из хулиганов. – Мы ничего плохого твоей маме не делали.

Но Майк не слушал его, он смотрел только на Лоуренса.

– Они хотели обидеть мою маму? – спросил он.

– Хотели, и ещё как, – кивнул Лоуренс. – Ты должен научить их, что так делать не нужно.

– Хорошо, и для этого я должен ударить их?

– Именно. Если ты покажешь им, что сильнее, они больше никогда не тронут ни тебя, ни твою маму.

Главный хулиган хотел что-то сказать, но кулак Майка врезался ему в нос, и он, отлетев назад, упал на задницу, ошеломлённо моргая глазами. Из его носа потоком хлынула кровь.

– Я ударил его, и он упал, – рассмеялся Майк. – И мне весело. Он так смешно подлетел.

Потом Майк ударил остальных, выбив одному зубы, а второму сломав ключицу. Лоуренс, видевший, что великан обладает колоссальной силой, даже не подозревал, что она настолько велика. Майк бил без размаха, но хулиганы всё равно разлетались так, будто в них въезжал грузовик. Правда, потом выяснилось, что отец одного из хулиганов работает в городском совете, и матери Майка, и ему самому пришлось переехать из города, но Лоуренс помог им подобрать домик на берегу озера, а Майку нашёл работу на лесопилке, где его чудовищную силу могли пустить в нужное русло. Он таскал брёвна и колол дрова, а когда умерла его, мать Лоуренс пристроил его в банду Билла.

Уроки, данные тогда, Лоуренс и напомнил Майку, пока они стояли в блоке смертников. Лоуренс хотел, чтобы Майк перестал быть лишним грузом и превратился в грозное оружие. Им сейчас как никогда была нужна его помощь. Неизвестно, что их ждало Блоке А, если честно, Лоуренс даже не надеялся, что Майк вспомнит эту историю, но великан помнил.

– Я должен защищать тех, кто мне дорог? – спросил великан.

– Ты должен защищать меня и Оливию, – подтвердил Лоуренс. – Ты же не хочешь, чтобы с Оливией что-то случилось?

– Нет, Оливия мне нравится, – улыбнулся Майк. – Она добрая, хотя и делает вид, что строгая.

– Очень верная характеристика, – тоже улыбнулся Лоуренс. – Оливия добрая, пусть это и не видно с первого взгляда. Поэтому мы должны защитить её, чего бы это нам ни стоило.

– Майк будет драться, – решительно кивнул головой великан. – Майк защитит Лоуренса и Оливию.

– Ну, вы готовы? – спросила девушка со шрамом, которая просто рвалась в бой. Лоуренс решил, что её, очевидно, с убитым сыном Гарета что-то связывало. Тут была какая-то своя тайна, но сейчас было не время её разгадывать.

– Мы готовы, – сказал Гарет, и его слова были, как приказ выдвигаться.

Впятером они покинули Блок Д под вопли и хохот обезумевшей Реджины, и чем ближе они подходили, тем громче казались голоса и крики. Весь этот многоголосый шум напоминал Лоуренсу футбольный матч в конце сезона, когда трибуны были полны и зрители гнали свою любимую команду вперёд. Но только это были не радостные крики воодушевлённых болельщиков, это были крики обезумевшей толпы, жаждущей крови. А за