Однажды в июле - Максим Гарбузов

– Я говорил, что моему шару кое-что нужно от вас? – заговорил Кэлвин. – Ему нужны силы, чтобы его сияние не померкло, чтобы оно оставалось таким ярким.

– Говорил! – ответило множество голосов, все глаза в блоке без исключения смотрели на шар, – скажи, что ему нужно, и мы всё сделаем.

Джордж заметил, что и сам произносит эти слова. Но это его не испугало, он действительно хотел, чтобы сияние не померкло. Разве это не будет преступлением допустить, чтобы шар погас? Джордж поразмыслил и решил, что это будет даже пострашнее преступления. Они должны были сделать всё от них зависящее, чтобы колдовской свет и дальше мог радовать их.

– Шару нужно питание, – довольный ответом горожан, продолжил Кэлвин. – Чтобы набраться сил, ему нужно есть, впрочем, как и всем нам (разве я говорю неправду?). Но в рацион шара входит не обычная еда, жареное мясо там или овощи, ему нужны эмоции. Чем больше эмоций, тем лучше.

– Мы готовы тебе всё дать, – крикнул мужчина, стоящий в первом ряду. – Нужны наши эмоции, так забирай их!

– Я уже забираю их, – ответил Кэлвин. – Но этого мало, шару нужно больше.

– Мы сделаем всё, что от нас потребуется, – крикнули ещё несколько человек. – Что нужно сделать?

– Ваш восторг – это хорошо, но это всего лишь одна разновидность блюда, шару нужно попробовать и других.

«Других эмоций»? – спросил сам себя Джордж. Ему подумалось, что он уже знает ответ на этот вопрос, но сияние не давало ему думать, оно не хотело, чтобы он думал, ему нужно было только подчинение.

– Шару нужен страх, – продолжил Кэлвин со своей вечной улыбкой. – Ему нужен ужас и боль. Вы готовы их дать?

– Мы готовы тебе их дать, – почти в унисон проговорили множество голосов.

– Отлично! – Кэлвина будто очень обрадовал ответ горожан. – Тогда в конце вы получите вознаграждение.

Он сунул свободную руку себе в сумку и достал небольшой мешочек из плотной ткани. Мешочек был крепко завязан красной верёвкой, но она на глазах у всех развязалась сама по себе, и все увидели, что мешочек доверху набит золотыми монетами. Древние, как золото египетских гробниц, они сверкали в лучах колдовского кристалла, как глаз дьявола. По залу прокатилась новая волна восторженного вздоха.

– И ты отдашь их нам, скажи, пожалуйста? – спросил Ронни, самый богатый горожанин, у которого, по слухам, в банке была собственная ячейка, набитая драгоценностями.

– Конечно, отдам! – сказал Кэлвин. – Можно сказать, что они уже ваши. Всего лишь осталось выполнить небольшую формальность.

– Мы выполним, мы всё сделаем! – крикнул Ронни, и его голос подхватили ещё множество голосов. – Мы всё сделаем, что от нас потребуется!

– Тебе нужен страх, – крикнул Джордж, сам с трудом веря, что решился на это. – Ты что же, хочешь напугать нас?

Взгляд Кэлвина переместился к нему. На мгновение Джорджу показалось, что он видит не зрачки обычного человека, а жёлтые голодные глаза животного, но он мигнул, и наваждение прошло.

– Напугать вас? Нет, конечно же, нет! Вас так много, мне же нужен страх всего лишь нескольких человек. – Взгляд Кэлвина больше не был обращён на Джорджа, он как конгрессмен, пытающийся стать президентом, осматривал весь блок. Ему нужны были взгляды всех, каждый имел значение. – Есть среди вас несколько человек, которых напугать не составит труда. Даже скажу больше, эти люди заслуживают того, чтобы испытать этот страх.

Горожане переглянулись между собой, пытаясь определить, про кого говорит Кэлвин.

– Кто эти люди, скажи нам? – спросил Ронни, кого блеск золота ослепил больше других.

– Среди вас их нет, – улыбнулся Кэлвин. – Точнее, нет в этом помещении. Эти люди сидят в клетке в Блоке Д.

– Он говорит о заключённых, – догадался МакКинли. – Банда Соммерса и Реджина Олсен, убившая своего сына и старика Филипса.

– Так тащите их сюда, – крикнул один из дровосеков, стоявших возле стены. Компания людей, в которой он стоял, уже успела распить несколько бутылок самогона и находилась в приподнятом настроении. – Сейчас мы их напугаем!

– А как мы будем их пугать? – спросила всегда дотошная Мелинда Рун, директриса общеобразовательной школы.

По улыбке Кэлвина Джордж понял, что они подошли к самому главному.

– Мы сложим прямо здесь в блоке небольшой костёр, – крикнул Кэлвин. – Уверен, их это испугает.

– Костёр – это красиво, – крикнул кто-то из толпы.

– Мне всегда нравился огонь, – ответил другой голос.

– Но почему огонь должен испугать заключённых? – спросил судья, по улыбке Кэлвина все поняли, что этот вопрос главный.

– Потому что им предстоит сгореть в этом костре! – провозгласил Кэлвин, подняв руки к небу, как пастор на воскресной молитве, призывающий господа.

На мгновение в блоке повисла тишина, и Джордж решил, что сейчас люди воспротивятся, поймут, о чём Кэлвин их просит, потому что одно дело испугать человека, другое – сжечь его заживо, а потом, к изумлению Джорджа, раздались одобрительные возгласы. Джордж не поверил своим ушам, хотя он должен был признать, что и сам никакого ужаса от предстоящего жуткого бесчеловечного убийства не испытывал.

– Испугает, ещё как! – крикнул дровосек, которого идея Кэлвина, похоже, привела в восторг.

– Костёр, нам нужен костёр! – кричали другие.

– Грабителей не жалко, – говорил МакКинли судье. – После урагана про них никто и не вспомнит. Скажем, что они утонули, никто проверять и не будет.

Часть Джорджа и сама хотела посмотреть, как посередине блока вспыхнет костёр и несколько людей наполнят воплями каменные стены тюрьмы. Из всего этого мог получиться великолепный репортаж. Джордж представил себе заголовки газет. Репортёр случайно становится свидетелем казни четверых человек, которых сжигают заживо, или известный радиоведущий, став заложником сумасшедшего, своими глазами видел, как казнили четверых человек. Следующая идея была ещё лучше: В маленьком городке орудует тайное общество, считающее себя возрождённой испанской инквизицией. Каждая из этих мыслей была великолепна и каждая из них обещала славу и деньги. Но где-то в глубине души Джорджа беспокоило, что он не испытывал ужаса от перспективы увидеть сгораемых заживо людей.

«Это странно», – подумал он, и где-то под страстным желанием написать великолепную статью и угодить шару, зрела другая мысль. Джордж помнил, что должен был дать знак Адрианне. Люди вокруг него шумели, волновались и он, подняв голову, не увидел девушки.

Рядом с ним скакал от радости какой-то мужчина, Джордж не знал его имени.

– Сейчас будет фейерверк! – кричал мужчина. – Сейчас будет фейерверк!

Знаменитый репортёр спасает нескольких людей из рук обезумевшей толпы. Чем не великолепное название? Ничем не хуже предыдущих.

Джордж схватил его ногу.