Однажды в июле - Максим Гарбузов

А Кэлвин, продолжая улыбаться, осматривал зал. Он выглядел как политик перед выступлением.

– Доброй ночи, честные жители Паддингтона, – наконец начал свою речь Кэлвин. – Думаю, что не все согласятся со мной, но разве небольшой ветер и дождик способны испортить нам настроение? Я так не думаю, уверен, вы тоже.

Его улыбка стала ещё шире, но люди не поддержали его улыбку, все смотрели на него со страхом и настороженностью, будто он мог в любой момент превратиться в льва или тигра и начать убивать всех вокруг.

– Не волнуйтесь, ребята, – он обращался ко всем. – С вами не случится ничего плохого, только если вы примите правильное решение. Завтра утром, когда ураган утихнет, вы вернётесь по домам и забудете всё, что здесь случилось, это я обещаю вам. – Пальцы Кэлвина сжали прутья ограждения, а глаза сверкнули. – Но ради этого вы должны принять правильное решение. Всё зависит от вас.

– Что за решение? – выкрикнул из толпы Ронни Ховард, адвокат, имевший собственную адвокатсткую контору в центре города. – Вы обещали нам что-то показать и именно для этого вас выпустили из клетки, или я неправильно вас понял? Почему вы тянете время? У нас полно дел, и если вы думаете, что мы здесь будем стоять всю ночь и слушать вас, то вы заблуждаетесь!

В блоке раздались одобрительные возгласы. Все были взволнованы и испуганы, но их радовало, что хотя бы кто-то озвучил то, что было в мыслях всех остальных. Все пришли сюда только ради того, что лежало в сумке Кэлвина, а не ради разговоров. А сам Кэлвин тем временем с улыбкой смотрел на адвоката.

– А, это ты, Ронни, – Джером обращался к адвокату как к старому знакомому. – Ты всегда так торопишься? Помнится мне, когда ты трахал Дафну Кофилд, ты тоже так торопился. Но тогда у тебя была веская причина торопиться, ты не хотел, чтобы тебя поймали со спущенными штанами.

«Вот так новость», – подумал Джордж, заметив, что нахальная улыбка очень быстро сбежала с лица Ронни, оставляя место неестественной бледности. Самоуверенности Ронни как не бывало, теперь в его глазах застыл страх.

– О чём он говорит, Ронни? – спросил Роберт Кофилд, отец четырнадцатилетней Дафны. – О чём он говорит?

– Это всё ложь! – выкрикнул Ронни, но по лицам людей вокруг он видел, что уже поздно, что его словам уже никто не поверит, и он оказался в той ситуации, в которой оказаться больше всего и боялся – он со спущенными штанами совершает уголовное преступление, а все на него смотрят. – Не верьте ему, это всё ложь!

– Повтори, что ты сейчас только что сказал? – Роберт, расталкивая толпу, направился к Ронни, и адвокат начал пятиться от него.

– Господи, моей Дафне всего четырнадцать лет, – голос Марты Кофилд, матери Дафны, срывается на плач. Сама Дафна стала краснее красной свеклы.

– Это всё ложь, Робби, – пытался оправдаться адвокат, но в глубине души зная, что шансов нет. Никто ему не поверит и в лучшем случает дело закончится разбитым носом и потерей места работы и места жительства. В худшем – десятью годами в колонии.

Кэлвин больше не смотрел на них, взгляд его, довольный и сверкающий, снова озирал зал.

– Кто-то ещё желает прервать меня? – спросил он.

Желающих не нашлось, наоборот, тишина в зале висела оглушающая, и слышен только шум ветра и дождя за окнами. Ураган не желал уходить и каждое мгновение напоминал всем, что он по-прежнему тут, и если кто-то вдруг решит выйти на улицу, то его ждёт почти гарантированная смерть. Джорджу подумалось, а не совпадение ли, что этот Кэлвин появился именно в ночь самого сильного урагана десятилетия. Все заперты в тюрьме и вынуждены слушать его, у них просто не было выбора ни на что другое.

– Так вот, на чём я остановился? – спросил Кэлвин. – Кажется, я говорил о том, что зависит от вас, как закончится сегодняшняя ночь? Итак, мы подходим к сути вопроса. Сейчас я вам всё изложу, – Кэлвин посмотрел на стоявших за его спиной судью и маршала. – Этим господам я обещал, что расскажу, зачем я пришёл и что именно мне нужно. Я сказал, что не расскажу это, пока не встречусь со всеми жителями города. Я сделал это, потому что считаю, только все вместе вы можете решить, как вам поступить дальше. У каждого есть право голоса, поэтому вы сейчас и стоите здесь передо мной.

Джордж почувствовал, как люди в толпе взволновалась. Кэлвин обещал им показать чудо, но очевидно, что не бывает бесплатных чудес.

– Что вы хотите от нас? – вопрос принадлежал Энди Лоннергану, долговязому механику. – И почему именно мы?

Энди был немного взволнован, потому что он рискнул задать вопрос. Джордж видел, что механик боялся, что его постигнет участь Ронни, но Кэлвин посмотрел на него благосклонно, показывая, что вопросы Энди задаёт правильные.

– Почему вы? – спросил Джером. – Ответ на этот вопрос одновременно и лёгок, и сложен. Простая часть ответа заключается в том, что жители маленького городка умеют объединяться ради одной общей угрозы и умеют хранить секреты. Вы все связаны друг с другом как одна большая семья. А мне нужно ваше единство. А сложная часть в том, что во многих из вас есть то, что нужно моему шару. Знаете, он у меня такой обжора, и в вашем городке есть для него еда, если можно так выразиться.

Упоминание о шаре вызвало бурю волнения. Все поняли, что именно шар Кэлвин прячет в своей сумке. Но для всех так же очевидно, что этот шар – совсем необычный шар, как, к примеру, шар для боулинга или тенниса. В сумке Кэлвина самый настоящий колдовской шар.

– Вы покажите его нам? – спросила Меган Роуз, бухгалтер городского управления. – Вы покажите нам шар?

Кэлвин послал Меган ослепительную улыбку, от чего её щёки мгновенно покрылись румянцем. По её лицу Джордж понял, что она боится этого странного человека на помосте и одновременно с этим страстно мечтает, чтобы Кэлвин так смотрел на неё.

– Конечно, покажу, – сказал Кэлвин. – Ради чего тогда я здесь, если не ради этого?

– Я сделаю всё что угодно, чтобы увидеть его, – выкрикнула Лора Хоган, высокая стройная блондинка и главная красавица города, с мыслями о которой засыпал хотя бы раз в жизни каждый мужчина в округе.

Ослепительная улыбка Кэлвина переместилась с Меган на Лору. По лицу Меган было видно, что она немного обижена такой сменой.

– Рад это слышать, – проговорил Кэлвин.

– Я тоже сделаю всё что угодно, – это кричал уже Эдвард