Однажды в июле - Максим Гарбузов

Когда они подошли к Блоку А, Гарет остановил свою маленькую команду.

– Чтобы дальше ни произошло, мы победим, если будем действовать как единое целое, – сказал он. – Наша цель Кэлвин и его волшебная диковинка и никто больше. Не стоит считать других жителей врагами, не забываем, что они околдованы Кэлвином и сами не понимаю, что делают.

– Но если они попытаются остановить нас? – спросил Лоуренс. Он мог бы спросить, что что им делать, когда они попытаются остановить их, потому что практически не сомневался в том, что все жители попытаются защитить Кэлвина и его волшебную вещицу.

– Мы убьём всех, кто встанет между нами и этим ублюдком, – проговорила Луна. – Иначе нам до него не добраться.

– Их там слишком много, – подтвердила Оливия. – А в такой ситуации уговорами ничего не добиться.

– Нам их не переубедить, – добавил Лоуренс специально для Гарета. – А время сейчас не на нашей стороне. Неизвестно, как далеко распространяется сила Кэлвина над ними, но думаю, эта сила достаточно велика, если заставила их согласиться на такое безумие, как сжигание людей заживо.

– Мы можем стрелять по ногам, – ответил Гарет, а потом посмотрел на Луну. – Никто из них не убивал Криса. Это сделал Кэлвин, только он виноват.

Губы Луны вздрогнули, но она удержала подступившие слёзы.

– Стрелять по ногам, не в грудь, – она кивнула, – я поняла.

Гарет проверил свой револьвер, все остальные последовали его примеру. Лоуренс снял карабин с предохранителя и убедился, что он полностью заряжен. Латунные байки патронов немного, но добавили ему уверенности.

Гарет поднялся и выставил револьвер перед собой.

– Заходим и помним мои слова, что что бы нас ни ждало за этими дверьми, действуем как единое целое. Главное – обезвредить Кэлвина и его шар.

Гарет толкнул дверь, и Лоуренс увидел металлическую платформу, на которой стояли МакКинли, другие надзиратели и помощники шерифа, судья Беккер и сам зачинщик и злой гений происходящего Кэлвин, а в его руках сверкала самая великолепная вещь, которую он видел в своей жизни. Колдовской кристалл. Чудо, одновременно приводящее в восторг и в ужас.

– А вот и наши жертвы! – крикнул один из надзирателей, и его лицо озарила такая счастливая и вместе с этим кровожадная улыбка, что Лоуренсу стало плохо. Но улыбка быстро сбежала с лица надзирателя, сменившись недоумением, когда он увидел, что в руках Лоуренса карабин, направленный прямо ему в грудь.

– Что здесь происходит, – начал говорить другой надзиратель, но тут прогремел оглушающий выстрел, и он, оборвав фразу, повалился на пол, визжа от боли и держась за ногу. Лоуренс не знал, кто стрелял, пока не увидел в руках Луны дымящийся револьвер.

– Зачем? – спросил Гарет, на мгновение опешивший вместе с остальными, но лицо Луны оставалось непроницаемым как гранитная скала.

– Чтобы привлечь внимание, – ответила она.

Крики и хохот в зале оборвало так резко, что тишина, повисшая после, показалась оглушающей. Все с ошеломлением смотрели на вооружённых Гарета и банду Соммерса. Только Кэлвин не выглядел удивлённым, он повернулся, с улыбкой смотрел на них, и на его лице не было ничего кроме любопытства.

– Что здесь происходит? – угрожающе спросил МакКинли, и его руки легли на рукояти револьверов.

– Не стоит, маршал, – сказала Гарет и направил свой револьвер на МакКинли. – Мы не хотим проблем, нам нужен только он.

Взгляд Гарета указал на Кэлвина.

– Так не пойдёт, помощник шерифа, – качнул головой МакКинли. – Ты приходишь сюда с оружием, стреляешь в моих людей, освобождаешь опасных заключённых. И ты дал им оружие. Похоже, ты совсем обезумел, если думаешь, что после этого мы ещё будем слушать тебя. Бросай оружие и тогда, возможно, мы ещё выслушаем тебя.

– Что ты задумал, Гарет? – спросил судья. – И чего ты хотел добиться, стреляя в безоружных.

– Какие красивые слова для тех, кто хотел сжечь людей заживо, – сказал Лоуренс, больше не в силах выносить лицемерия.

– А тебя никто не спрашивал, – вспылил МакКинли. – Сейчас же бросайте все оружие! Или я буду стрелять!

Но Кэлвин успокаивающе взмахнул рукой и с терпеливой улыбкой посмотрел на Гарета.

– И что вы хотите сделать, помощник шерифа Хендерсон? – спросил Кэлвин. – Арестовать меня?

– Мы убьём тебя! За всё, что ты сделал! – выкрикнула Луна и нажала на курок, но револьвер Гарета, который он передал ей, издал только глухой щелчок. Луна с изумлением посмотрела на револьвер и опять нажала на курок, но результат был тем же самым.

По залу пробежал ропот.

– Они хотят забрать у нас сияние, – крикнула какая-то женщина, и многие поддержали её рассерженными криками.

– Вы не заберёте этот свет у нас, – крикнул кто-то из толпы.

– Они хотят лишить нас праздника! – крикнул другой мужчина.

Лица, обращённые к ним, выражали не просто злость, а ярость, толпе пришлось не по вкусу, что у неё хотели забрать волшебное сияние. Лоуренс увидел, как некоторые мужчины, стоявшие на лестницах, начали неторопливо подниматься.

«Плохо дело, – подумал он. – Хотя чего мы ждали».

– Ваше оружие не причинит мне вреда, – с улыбкой проговорил Кэлвин. – Так что лучше опустите его, и мы поговорим. Я всё равно не уйду, пока не получу то, что хотел.

– От нас ты не получишь ничего! – крикнула Луна и посмотрела на толпу. – Разве вы не видите, что всё это обман, а всё, что он говорит, ложь? Разве не видите, кто перед вами? Как вы можете не только слушать, но и верить ему?

Но никто её не слушал, всё кричали, чтобы они уходили и не мешали им смотреть представление. Отблески чудовищного синего света горели во всех глазах. Многие уже поднялись по лестнице до второго этажа.

– Не слушайте её, – сказал Кэлвин. – Она всего лишь запутавшееся дитя.

– Ты убил его! – закричала Луна. – Почему ты убил его?

Девушку трясло, будто в истерике, она опустила револьвер, и дуло смотрело в пол. В её голосе было столько горя и злости, что казалось невозможным, что всё это могло исходить из такой хрупкой девушки.

– Почему именно его? – спрашивала она. – Почему именно его, когда я только нашла его?

Но Кэлвин не отвечал, а только с покровительственной и (довольной?) улыбкой смотрел на девушку, а кристалл в его руке сверкал всё сильнее.

– Ты видишь это? – спросила у Лоуренса Оливия. – Ты видишь этот злой огонь?

Лоуренс видел, Оливия только утвердила его в мысли, что после того, как Луна стала кричать, шар в руках Кэлвина стал сверкать ещё ярче, ещё сильнее.

– Я вижу, – ответил он. – Шар питается её