Вечность не предел - Кейси Эшли Доуз

– У меня нет купальника.

– Да просто посмотрим: правда или нет – он улыбается – или у тебя есть дела на вечер поважнее? Лично я ума не приложу, что мне здесь делать.

Вынуждена признать, что я тоже. Повысить-то меня повысили, а вот когда начнется сама работа – остается только гадать.

Потому мы отправляемся и рыскаем по пустому замку достаточно долго, прежде, чем действительно попадаем в юго-западную часть замка через череду внутренних помещений. Проходим через термы и выходим через них на улицу. Но когда от бассейна нас отделяет лишь полукруглая стена, мы замираем.

Очевидно, услышав одно и то же.

Ш-ШИХ!

Ш-ших!

Всплески. Чьи-то сильные четкие удары по ту сторону рассекают поверхность воды.

– Там что, кто-то есть? – одними губами уточняю у Лео.

Тот, кажется, удивлен не меньше меня.

Кто станет купаться в такой час?

Жестом показав стоять на месте, он чуть заглядывает за стену. Мгновение и манит меня. Я подхожу, но одновременно за стену мы выглянуть не можем и он говорит:

– Там Влад.

– Что?

Почему-та даже мысль эта кажется нелепой. Чтобы мужчина, который даже в помещении никогда не снимает пиджака (и признаться, в принципе всегда так тщательно «закутан», словно бы женщина-мусульманка) – тут вдруг купался? Не знаю почему, но для меня это настолько же странно, как если бы Перис Хилтон пошла закупаться в секонд-хенд.

Пытаюсь протиснуться мимо, отстраняя друга назад, потому не замечаю, что стеной слышится новый всплеск. Громче и совсем близко. Пловец явно покидает бассейн.

Отвоевав место, я выглядываю как раз в тот момент, когда Влад выпрямляется, мотая головой и прикрыв глаза, чтобы брызги с волос не попали в них. Только это и спасает меня от того, чтобы быть обнаруженной.

И когда я в панике уже скольжу обратно за стену, перед глазами вдруг всплывает картинка, которую памяти в последний момент удалось зафиксировать.

Влад.

В купальных плавках. Торс обнажен.

И на его коже, чуть выше сердца, чернеет шрам. Грубый, точно выжженный. Он складывается во вполне определенный рисунок – оскал собаки.

Черной собаки.

Когда нам с Лео, наконец, удается миновать термы и выскользнуть обратно, так и незамеченными хозяином замка, я поворачиваюсь к нему:

– Я видела кое-что. У Влада на груди.

– Как ты могла видеть? – удивляется он – в воде ни черта не видно. Я даже шею-то с трудом рассмотрел.

– Он как раз вылез. Я увидела его, когда он вылез и тряс головой. Там, чуть выше сердца. Шрам в виде черной собаки.

Лео молчит, но это его явно озадачило:

– И что это может значить?

– Не знаю, но вряд ли случайные шрамы чернеют и складываются в рисунки.

И тут меня посещает любопытная мысль – а что, если именно этому шраму он и обязан тому, что постоянно его рубашки застегнуты на все пуговицы, а с плеч не сходит пиджак (так как ткань некоторых рубашек может просвечивать настолько ярко-черный цвет)?

Может, это делалось как раз ради того, что бы скрыть этот шрам?

Он же точно что-то значит.

Но что?

Наконец, все же, решив, что на этот вечер «изучения Замка» с нас хватит, мы с Лео прощаемся и я иду в свою комнату. Однако, не успеваю и коснуться ручки двери, как из соседней комнаты беззаботно выходит Ноэ. Увидев меня, он приветливо машет:

–О, вы уже вернулись? Прекрасно.

–Ноэ – злюсь и делаю шаг к нему – зачем ты расселил нас с Лео и Сандрой в разные коридоры?

Невинно вскидывает брови:

–Я просто выбирал лучшие комнаты. А получилось в разных коридорах? Вот досада!

– Ноэ! – цежу – это не случайность, я знаю. Как и не случайность то, что я оказалась в одном коридоре с вами.

– Это-то разумеется – соглашается он, лукаво улыбнувшись – я же говорил, что мой арт-директор должен быть рядом, вдруг какой вопрос. К тому же, я решил, это будет удобно всем. Если у тебя тоже возникнут какие-то вопросы по работе.. или замку, ты всегда можешь найти меня в двух шагах от своей комнаты.

Он внимательно смотрит на меня, в разноцветных глазах сверкают азартные огни:

– К слову, вопросов нет?

(..вынуждена признать, что я тоже. повысить-то меня повысили, а вот когда начнется сама работа – остается только гадать..)

– Есть. К слову и «по работе» и «по замку».

– Интригует.

– Когда начнется моя часть работ в замке?

– В самое ближайшее время, сам вот в нетерпении..

Он бесстыдно скользит по мне изучающим взглядом, после чего мурлычет:

– Знаешь, кое-кто вот утверждает, что ты – лучшая.. хотелось бы лично в этом убедиться.

Обалдело вскидываю брови:

– Что, прости?

Локид заливается смехом, явно наслаждаясь моей реакцией:

– Я о работе, Дженна. Говорю, хочу тебя увидеть в деле, убедиться, правду ли говорят. Потому я и в нетерпении.

Сверлю его взглядом и он хохочет еще громче:

– Ладно-ладно, прости, но ты такая милая, когда злишься. Порой сложно бывает удержаться. А сейчас прошу извинить, но дела не ждут. Доброй ночи.

Игриво подмигивает, довольный тем, что сумел меня одурачить, и проходит мимо дальше по коридору.

Бурчу неприличные слова и захожу, наконец, к себе в комнату.

Оказавшись здесь (притом, что я действительно устала и уже действительно поздно) – понимаю, что сна у меня ни в одном глазу. Потому тянусь к чемодану, вынимаю тубу и достаю нужное полотно.

Самое время узнать, какая участь постигла Лале.

Глава 7.

ВОЗВРАЩЕНИЕ.

–1-

1448 год, Май.

Османская империя.

Лале приходится строго отмерять длину и скорость шагов, чтобы идти вровень с бостанджи, потому что теперь-то они не сильно стараются на нее ориентироваться. Поспешит или замешкается – тут же наткнется на одного из солдат охраны, что идут, окружая ее плотным кольцом, точно осужденного.

Впрочем, разве она не осужденная?

Она нарушила один из главных законов Османской Империи, империи своего дяди, и теперь, уличенная в этом, обязана будет понести наказание. Впрочем, несмотря на это положение, в котором она оказалась, и на то, какая участь ей грозила.. думала сейчас девушка не столько о себе, сколько о друзьях, которые остались там. Вернее, даже больше она переживала о Владе – как бы он не натворил дел в горячах, думая, что еще может ей помочь. Они видела его лицо, когда ее уводили – бледное. Полное отчаяния.

И решимости.

Это ее и пугает. Человек отчаявшийся, скорее пожелает придаться своему отчаянию в каком-нибудь укромном уголке.. а вот