Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

— Он больше чем достоин этого, Гвейр, и слишком горд, чтобы просить помощи.

Гвейр с трудом сглотнул.

— Хорошо, милорд. Я сделаю так. И не дам умереть памяти о вас. Клянусь!

Призрак улыбнулся.

— Память обо мне не так важна. Другое дело — наша работа. Помоги Элистеру. Помоги королю. И помни, я всегда с тобой, даже тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

— Хорошо, милорд.

Пришелец развернулся, чтобы уйти, и Гвейр перепугался не меньше, чем поначалу.

— Нет, милорд. Подождите! Не оставляйте меня сейчас!

Призрак остановился и с любовью посмотрел на него.

— Я не могу остаться, сын мой, и не смогу больше посещать тебя. Оставайся с миром.

Гвейр был в отчаянии, он расшвырял шкуры, встал на колени и простер руки вверх.

— Тогда благословите меня, милорд. Пожалуйста! Не отказывайте в этом!

Лицо сделалось серьезным, а потом руки легко взлетели над складками плаща. Гвейр склонил голову.

— Благодать Божья да пребудет с тобой.

— Аминь, — прошептал Гвейр.

Когда рука дотронулась до волос, сознание на мгновение помутилось.

Он поднял голову и открыл глаз. Призрак исчез. Свет померк, стало темно и пусто.

Гвейр вскрикнул, поднялся и, пошатываясь, шагнул туда, где только что был его гость. Несколько секунд он стоял там, держась рукой за дверной косяк, и заново переживал только что увиденное или пригрезившееся.

Камбер вернулся к нему! Ему хотелось кричать на весь дворец архиепископа так, чтобы и мертвые проснулись: его посетил Камбер! Великий лорд-Дерини возложил на него, Гвейра Арлисского, презренного человека, долг, достойных великих!

Но бедный юноша и рта раскрыть не мог. Камбер все делал безупречно, его зелье продолжало действовать. Подробности волшебного разговора уже начали расплываться и превращаться в нечто, похожее на сон.

Нет, он не мог рассказать миру об этом чуде. Гвейр рассудил, что эта встреча предназначена ему одному как высшее откровение. Такое не делят с другими. Да и кто поверит…

Брат Йоханнес? Нет, он набожный и преданный человек, но все проспал, даже ни разу не пошевельнулся. Если разбудить его и рассказать, Йоханнес подумает, что это видение от лекарств и вина. Нет, он не станет делиться с ним.

Келлен? Ну конечно! Отец Келлен поймет его. Отец Келлен должен понять! В конце концов, именно ему просил служить Камбер. Келлен имел право знать.

Обрадованный, Гвейр выбрался за дверь и отправился на поиски.

А Камбер, заслышав приближение шагов, скользнул в постель и притворился спящим. Он слышал быстрое и взволнованное дыхание Гвейра, когда юноша остановился посмотреть на него, потом отступил. Через несколько секунд от камина полился свет.

Камбер ждал, прислушиваясь, шаги приближались снова.

— Отец настоятель? — позвал Гвейр. — Отец настоятель, вы спите?

Камбер повернулся и приподнялся на локте, щурясь на свет. Гвейр стоял на коленях рядом с кроватью, его лицо освещалось свечой и горело само по себе.

— Спал, — ответил Камбер, подавляя зевок. — А почему ты не спишь?

Гвейр покачал головой.

— Я тоже спал, но… Пожалуйста, отче, не сердитесь на меня. Очень жаль, что разбудил вас, но мне нужно рассказать кому-то, и я думаю… я думаю, он не будет возражать.

— Он?

Гвейр судорожно глотнул, в глазах мелькнуло сомнение.

— Лорд… лорд Камбер, отче. Он… он пришел ко мне во сне… по-моему… и… и он сказал, что я не должен печалиться… что у меня есть важное дело… его дело… я должен продолжать то, что не успел сделать он.

Произнося все это, он не успевал вздохнуть, словно опасался, что не найдет в себе мужества договорить, если прервется хоть на секунду.

Камбер кивнул, снова зевнул и произнес, не забывая сохранять сухость интонаций.

— Что ж, у тебя, разумеется, есть важная работа. Я говорил тебе и раньше. Камбер во многом полагался на тебя.

— Правда? О да, я знаю, отче! — Гвейр был счастлив. — Он сказал еще… — Его лицо стало серьезным. — Он поручил мне служить вам, отче. Он сказал, что я должен служить вам так же, как служил ему, что вам нужна моя помощь. Она нужна вам, отче?

Камбер не спеша сел, набросил синюю михайлинскую мантию и спрятал босые ступни в мех шкуры на полу.

— Он так сказал тебе?

Гвейр торжественно кивнул, не смея говорить. Камбер долго смотрел в эти бесхитростные глаза. Казалось, Гвейр готов довериться ему во всем. Что ж, теперь надо помочь ему сделать это. Так, как помог бы Элистер.

— Разумеется, ты понимаешь, что служба мне не будет похожа на службу Камберу, Камбер был светским дворянином, окруженным роскошью, приличной его положению. В этом нет ничего зазорного, — добавил он, увидев, что Гвейр собирается возразить. — Но здесь все совсем по-другому.

— Потому что вы священник, отче?

— Отчасти. Если ты станешь служить мне, то скоро поймешь, что у священнослужителя много обязанностей, которые не заботят лорда-мирянина. Вскоре милостью божьей я стану епископом — персоной, наделенной немалой властью в мирских делах. Во многих отношениях должность весьма выгодная и кое-кто этим пользуется. Но я не принадлежу к их числу, как ты знаешь. За стенами моего дома не будет излишеств королевского двора или даже графского.

— Мне этого не нужно, отче, — прошептал Гвейр, выпрямляясь.

— Что ж, хорошо. Прежде у меня не было помощника-мирянина, но попробуем. А пока почему бы тебе не вернуться в постель. Может, ты умеешь обходиться без сна, а я — нет.

Гвейр кивнул, готовый заплакать от радости, начал вставать с колен и вдруг припал к руке своего нового друга в горячем и благодарном поцелуе.

Он ушел, а Камбер долго глядел ему вслед, прежде чем вновь лечь в постель.

ГЛАВА XIV

Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас.[37]

Ночное происшествие обошлось без видимых последствий — по крайней мере, на первый взгляд. Гвейр безропотно взялся за новую службу, во многом подменяя Йоханнеса. Он даже подыскал себе одежду, отчасти напоминающую монашеское одеяние, чтобы не так выделяться среди клира в епископском дворце Камбера. Йоханнес должен был остаться с михайлинцами, чтобы стать правой рукой нового настоятеля, а его прежний хозяин должен был на следующей неделе отбыть в Грекоту, так что пока Гвейр совмещал обязанности секретаря и распорядителя при будущем епископе. Ни слова больше не было сказано о случившемся той ночью; все словно позабыли об этом.

В ближайшие дни у Камбера не было повода мысленно возвращаться к этой истории. Те, кто мог бы ощутить надвигающиеся события, если бы владели всеми кусочками головоломки — Джорем и