Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

городского пляжа тянулись разнообразные строения в виде беседок, летних павильонов, кабинок, а еще левее перемигивались бледными цветами гирлянды, развешанные по фасаду торгового центра.

— Все в порядке, хозяин, — пророкотал демон. — Там легкий полог из снега. Когда люди проснутся, им придется хорошо потрудиться, если только снаружи им не помогут. Но я никого не превратил в лед. Как ты и велел.

— Молодец, — похвалил Ульмаха Никита, пристально разглядывая темноту на берегу. Где-то неподалеку его должен ждать микроавтобус. Не идти же до Васильевых пешком по холоду! Признаться, он нешуточно замерз, и даже усиленная работа энергетических каналов уже не помогала. Хотелось в настоящее тепло дома, прижаться к горячей печке и стоять долго, оттаивая. Показательная казнь семьи атамана, вздумавшего принести зло Васильевым, покрыла душу молодого волхва изморозью. Ведь в том доме находились не только взрослые, но и невинные дети. И пусть младшему из них было пятнадцать, все равно сердце саднило от боли.

Никита старательно искал оправдание своим действиям. И каждая мысль о добродетели или человеколюбии натыкалась на жестокие контраргументы. Если попустительствовать каждой попытке унизить его или клановых вассалов, то рано или поздно к нему придут и вырежут семью. Патриарх совершил ошибку, дрогнул перед необходимостью выполоть поганый корень Китсеров, и в результате погубил весь род Назаровых. Конечно, барон был только исполнителем, а заказчик умело скрывался за ширмой. Меньшиковы добились своей цели, заполучив в свой род сильнейшего одаренного, артефактора и боевого волхва. Но насколько они уверены, что через несколько лет Никита не захочет извести императорскую семью? Возможностей для подобной акции ему и сейчас хватало. В личном подчинении два демона, есть свитки, разнообразные способы прятаться в потоках времени. Не хватало грубой силы, если рассуждать по-простому, клановой армии, способной противостоять государственной машине.

А еще Тамара, кровь от крови Меньшиковых. Она не поймет его желания расквитаться за родню. Если бы Никита с самого начала стоял на позициях мести, то княжна Меньшикова вряд ли появилась бы в его жизни. Вот такой парадокс невовремя возник в мыслях.

Упрямо мотнув головой — он и так сделал подарок потайникам, взяв в жертву семейство Авиновых, но оставив в живых жителей Затонья — Никита уверенным шагом честно выполнившего свой долг человека направился в сторону торгового центра.

Черный микроавтобус волхв заметил сразу. Глеб не таился, ожидая его на автостоянке молодежного клуба. Возле машины маячила какая-то тень, изредка вспыхивал алый огонек сигареты. Никита очень не любил, когда в салоне пахло табаком, и все об этом знали. Могло знатно прилететь.

— Свои, — предупредил он, заметив, как дернулась рука человека к отвороту камуфляжной куртки при его приближении. — Горыныч, ты что ли? Все никак не накуришься?

— Да волноваться начали, Никита Анатольевич, — знакомый боец не смутился, но сигарету выбросил. — По времени уже полчаса как должны были появиться.

— Ну, извините, дела задержали, — хмыкнул Никита, и дождавшись, когда Горыныч распахнет дверь микроавтобуса, нырнул в тепло салона. Следом за ним забрался любитель курева, пышущий табаком. — Здорово, Глеб.

Он пожал руку Донскому, сидевшему спиной к водительскому креслу.

— Как прошло? — поинтересовался инструктор.

— По плану, — коротко ответил Никита по данному вопросу. Сказать «хорошо», когда месть заставляет убивать детей, чей отец и родственник по глупости ввязался в опасную авантюру, у него язык не повернулся. — Что там Бельский? Не убежал из Устюга?

— Сидит в усадьбе, утроил охрану, — усмехнулся Донской, и полуобернувшись, хлопнул водителя по плечу, приказывая ехать. Двигатель автобуса мягко заурчал, сидевшие в салоне качнулись от легкого рывка. — Ребята следят за ним уже вторые сутки. Никто к князю не приезжал: ни его старший брат, ни Шереметевы. Посчитали, раз не заявились с претензиями сразу после нападения, то и вовсе не придут.

— Бельский знает, что Васильевы под охраной?

— Да уверен, — кивнул Глеб. — У него половина города в подпевалах ходит. Что было нападение на Васильевых, уже утром стало известно. Я направил двух толковых парней на разведку к усадьбе Бельских сразу же, как только рассвело. Судя по всему, к князю приходили только местные.

— Интересно, — прикрыв глаза, произнес Никита. — Неужели Бельские настолько уверены в своей безнаказанности? Они не могли не знать, что я могу вступиться за Васильевых. Или Шереметевы хотят втянуть меня в бессмысленную драку?

— Тогда уж бить по Шереметевым, — уверенно откликнулся Глеб.

— Рано. За него обязательно вступятся Волынские, а за этими кланами маячит самый серьезный соперник. Балахнин. У меня с ним неплохие отношения, но я подспудно ожидаю от него некой подлости.

— Так что будем делать? — после недолгого молчания спросил инструктор.

— Утром нанесем визит к князю Ивану, — устало ответил Никита. — Сейчас хочу отдохнуть. Маг еще жив?

— Немец с Зубром хорошо его прессуют, но орешек крепкий. Или в самом деле уже сказал все, что мог, или идейный.

— Скорее, боится своих хозяев больше, чем меня, — тихо рассмеялся волхв. — От трупов потайников избавились?

— Пока в сарае на хоздворе лежат. Я поговорил с Николаем, он разрешил оставить до твоего приезда.

— Всех под лед, — приказал Никита, — и сегодня же. — Только одно тело оставьте. Парня, которого использовали в качестве привязки. Я обещал его брату, что он может забрать его и похоронить по-человечески.

— Я понял, Никита, все сделаем сегодня же, — посерьезнел Глеб. — До рассвета успеем. Только надо с собой взять Немца или Зубра. Пусть «завесу» поставят, чтобы никто не спалил, чем это мы на льду занимаемся.

— Бери обоих, для надежности. А я посплю немного. Эта тварь из меня все силы высосала.

Глеб не стал ничего спрашивать, догадываясь, о какой твари говорил молодой хозяин. Держать на поводке демонов еще та работка, к которой бывший офицер категорически не хотел приближаться. Благо есть кому укрощать инфернальных чудищ.

* * *

— Любезный, передай князю, что господин Назаров желает с ним встретиться немедленно, — чуточку лениво, но в то же время придавая голосу нетерпение, произнес Глеб, глядя на охранника, стоявшего по другую сторону кованых ворот. — И руку-то убери от кобуры, вояка. Боишься меня, что ли?

— Велено никого не пускать, — играя важную персону, ответил охранник, но руку, лежавшую на жесткой кобуре, отдернул. Он был немолод, и по виду побывал во многих передрягах, но выправку боевого офицера в человеке напротив признал сразу. Такой будет стоять до конца и не уйдет, пока не добьется своего.

— Брось, служивый, — так же легко просек его Донской и улыбнулся. — Вчера усадьбу посетили десяток дворян и купцов, и никто их не держал перед закрытыми воротами. Неужели твой хозяин хочет унизить высокородного? Это будет неправильно. Доложи князю Бельскому, что Никита