Когда солнце взойдет на западе - Анна Кей

– Это… пух? – Аямэ воззрилась на крыло Цубасы, который неожиданно раздраженно и даже зло посмотрел в ответ, словно защищался. Может быть, такие вопросы запрещалось задавать или подобные раны – позор среди крылатых ёкаев?

– Никто не рождается сразу с перьями и способностями к полетам, – отрезал Цубаса и вновь скрестил руки на груди, словно пытаясь оградиться от взгляда Аямэ. – И новое крыло не появляется по желанию.

– Нет-нет, я не о том! – тут же покачала она головой, не в состоянии отвести взгляд от мягких на вид перышек. – Просто они… так быстро отросли…

– А не должны были? – все в той же защитно-агрессивной манере ответил Цубаса.

– Ну… Генко так и осталась без руки… – пожала плечами Аямэ.

– Ах, ты об этом. – От нее не укрылось, как расслабился Цубаса. – Энергия Ёми в ране Генко-сан была чистой, что же касается скверны проклятых богов… Их энергия не более чем болезнь. Вовремя искоренишь заразу – и будешь здоров. Оставишь как есть – погибнешь. Я предпочел пожертвовать перьями и отрастить новые, чем полностью лишиться крыла, как ты помнишь.

Она кивнула, все еще не сводя глаз с крыла. Аямэ даже не представляла, что это возможно. Сбросить перья, как змея кожу, чтобы отрастить новое, здоровое оперение. Это выглядело странно. Необычно. И совершенно неуместно, потому что она до сих пор не понимала, почему Цубаса находился у нее дома, хотя наверняка успел убедиться, что на нее никакая скверна проклятого бога не повлияла.

– В любом случае как долго ты еще намерен оставаться рядом со мной? – отразив позу Цубасы, спросила Аямэ.

– Мне хотелось бы встретиться с главным оммёдзи. Проклятые боги – лишь одна из проблем.

– Есть еще? – Она нахмурилась. Погибшие оммёдзи, о которых она слышала в клане? Потому что из всего происходящего в стране только эта причина могла быть достаточно весомой, чтобы божественный посланник прибыл к людям. Точно не ради того, чтобы убедиться в ее здоровье.

Цубаса не ответил на вопрос, предпочтя отвернуться к окну и следить за происходящим снаружи. Но Аямэ знала: там не было ничего интересного. Ей отдали один из наиболее отдаленных домов, а окна спальни выходили на стену, что ограждала Бюро, да пару кленовых деревьев – довольно тонких и малолиственных, так что их ветви уже давно облетели.

Очевидно, Цубаса не желал разговаривать. И она не намеревалась навязывать ему свое общество.

Солнце еще не скрылось за горизонтом, так что проспала Аямэ не слишком долго. Основные волнения среди оммёдзи наверняка утихли, так что Нобуо-сенсей, скорее всего, был в своем кабинете.

Не говоря ни слова, словно зная, что Цубаса последует за ней, Аямэ развернулась и направилась к выходу. Тихий шорох за спиной подтвердил предположение. К ее удивлению, в гэнкане стояла не только ее пара обуви, но и его, это озадачило Аямэ, но она решила не заострять на этом внимание. Ее больше заботило, как отреагируют остальные оммёдзи на присутствие ёкая в стенах Бюро оммёдо.

Как оказалось, большинство даже не заметили, что среди них бродит тэнгу. Подростки и дети неотрывно смотрели на Аямэ и низко кланялись, когда она проходила мимо, но спокойно продолжали свой путь дальше, стоило им разминуться. Оммёдзи, что могли призвать не более двух сикигами, тоже не видели Цубасу, поэтому только здоровались с ней и торопились заняться своими делами.

– Все дело в духовной энергии? – спросила Аямэ, когда один из старших оммёдзи, подчинивший себе пять духов, выгнул бровь и заинтересованно уставился на Цубасу.

– Да, – просто кивнул он. – Ёкаи часто бродят среди людей, вполне умело прячась и маскируясь. И либо это достаточно сильные демоны, чтобы скрыть свое присутствие, либо слишком слабые в вашем понимании.

– И ты точно не относишься ко вторым. – Аямэ остановилась у главного здания и обернулась к все такому же спокойному Цубасе. – Так кто же ты?

– Тот, кто помог тебе в детстве, – спустя время ответил он, на что Аямэ хмыкнула. Это она уже знала, поведал бы что-то новое.

Их связь с Цубасой, родившаяся из его порывистого желания спасти ее, казалось, становилась только крепче, чем больше они виделись. Когда-то он помог ей с они, после – защитил от бога-предателя и сражался с ней бок о бок в Сиракаве, сейчас и вовсе встал с ней в пару, чтобы побороть проклятого бога. Их встречи были редкими, но значимыми, и каждая заставляла их все больше и больше полагаться друг на друга.

И Аямэ отчего-то одновременно жаждала узнать, к чему приведут их эти столкновения в будущем, и боялась того, что случится.

В коридорах они никого не встретили. Младшие ученики готовились ко сну, значительная часть старших оммёдзи собирались на задания, кто-то наверняка отсыпался после сражений и усердных тренировок. В Бюро было удивительно тихо, а ведь еще вчера все никак не могли успокоиться после того, как Аямэ принесла с собой дурные вести.

Из кабинета Нобуо-сенсея плавно вышел Йосинори, бесшумно закрыв сёдзи. Он бросил заинтересованный взгляд на весьма любопытную пару перед собой, но ничего не сказал, только поклонился и спокойно прошел мимо – очевидно, в собственный дом, где его ждал сын. Аямэ с трудом подавила смех. Для большинства Йосинори мог бы показаться равнодушным к увиденной ситуации, но она знала его лучше – брат выглядел удивленным, если не сказать ошарашенным. Слишком уж близко она находилась к Цубасе.

Аямэ невольно позлорадствовала. Не только ей предполагать, чем наедине занимаются люди – или люди и ёкаи – противоположного пола. Так что пусть Йосинори немного поломает голову, как так вышло, что Аямэ оказалась рядом с Цубасой.

Нобуо-сенсей выглядел уставшим и осунувшимся. Вероятно, он не спал уже больше суток, и это сказывалось на обычно крепком мужчине. На его лице отчетливее виднелись морщины, плечи чуть ссутулились, а взгляд не поражал привычной остротой и вниманием, а скорее потух и опечалился.

– Ах, проходите. – Он махнул рукой, приглашая Аямэ и Цубасу войти, и даже этот жест в исполнении Нобуо-сенсея казался тяжелым, как если бы вес всех прожитых лет вдруг обрушился на его плечи. – Карасу-тэнгу, полагаю. Наслышан о вас.

Цубаса вежливо поклонился и кивнул, устраиваясь в идеальной сэйдза точно напротив Нобуо-сенсея. Аямэ присела рядом после такого же приветственного поклона, готовая внимательно слушать, о чем пойдет речь.

– Сайто-сан уже предупредила вас об опасности, которая может обрушиться на страну.

Аямэ дернулась, не сразу поняв, что Сайто-сан – это она. В ее памяти так обращались к отцу или кому-то из старейшин, но не к ней, поэтому услышать это имя по отношению к себе оказалось… странно. Не неприятно, но точно странно. Впрочем, следовало сосредоточиться на разговоре. Раз уж с ней Цубаса не хотел говорить, то необходимо обратить внимание на то, что он намеревался сообщить Нобуо-сенсею.

Цубаса не задавал вопросов, он утверждал, когда упомянул об опасности. Словно не сомневался, что именно эти слова Аямэ произнесла по прибытии в Хэйан, – предупреждение, а не отчет о выполненной работе. Она предпочла оставить размышления на потом, потому что не знала, как на них реагировать. Стоило ли разозлиться, что Цубаса столь хорошо ее знал, хотя они виделись всего несколько раз? Или чувствовать благодарность, потому что зачастую люди предполагали, будто она скорее покажет себя в лучшем свете, чем сообщит о чем-то важном.

В любом случае это были размышления на другой раз. Сейчас следовало сосредоточиться на главном.

– …Боги не уверены, насколько долго продержатся барьеры на домах проклятых ками. Мы не можем сказать, что все, кто выступал против Небес, поражены скверной и обратились в чудовищ, но вероятность слишком высока.

– И что вы предлагаете? Действовать на опережение?

– Да. И тому есть причина: до нас дошли сведения, что кто-то на земле уничтожает оммёдзи. И если этот противник сможет захватить или переманить угрозами или лестью на свою сторону человека с благодатью, то проклятые боги точно вырвутся на волю.

– Неужели вы полагаете, что кто-то из оммёдзи решит примкнуть к тем, кто убивает его братьев?

– Боги известны тем, что не ошибаются. Но оступаются и они, как мы с вами знаем благодаря произошедшему в Сиракаве. Неужели вы правда думаете, что не найдется ни одного человека, которого нельзя чем-то соблазнить, будь