Уральский цугцванг - Дмитрий Нелин

— Да, это я, — ошарашенно ответил я, так как ну совсем не ожидал встретить здесь Михалыча.

— Отлично! Отходим! Я прикрою, — маг принял стойку зенкуцу-дачи и приготовился к бою.

Я похлопал себя по лицу, но сон не изменился.

— Чего ты ждешь?

Ладно. Я пробежал мимо него, и пространство вновь огласилось каратистскими воплями.

— Сюр какой-то, — пробормотал я, и Рагни со мной согласился. Куда нас занесло? В Петербург? На завод «Красный треугольник» в лимбическом виде?

— Не тормози, — впопыхах подгонял меня голос Михалыча, — я отбился от них и завалил проход. Так и знал, что ты вернешься именно сюда. У меня было видение с утра.

— Спасибо за помощь, — ответил я на бегу.

— Ты бы и сам справился, но мне было приятно вступиться за тебя, — рассмеялся Михалыч, — в том коридоре давай налево. За дверью будет лестница.

Она вывела нас за пределы завода, и мы оказались на улице. Солнца в небе не было, но светло было будто днем. Я увидел далекий шпиль адмиралтейства. Точно, мы в Питере.

— Щас я создам безопасный портал, — Михалыч стал копошиться в складках кимоно, — ты-то небось и не знаешь чо да как сейчас в мире творится.

— Нет, — признался я.

— Вот, — маг достал странный предмет, похожий на конверт из пластика. Открыл его, сделал взмах рукой, и тот превратился в портал.

— У тенгу купил, — пояснил Михалыч, — за советский портсигар и пару бутылок водки.

— Хорошая сделка.

— И не говори.

Мы вошли в сиящий зеленый портал, и сразу оказались в квартире у Михалыча. Я сразу заметил, что на окнах появились тяжелые решетки, все стены были исписаны псалмами и странными закорючками из каббалы. Книжек стало сильно меньше.

— Часть обменял, часть отправил в топку, — пояснил маг, видя, мое удивленно лицо, — книги некоторых авторов только на это и годятся. Да и туалетной бумаги уже как два года не купить.

— Что вообще происходит? — спросил я.

Михалыч тяжело вздохнул, перекрестился и вышел из комнаты. Я сел на диван, а Рагни разместился рядом.

— Это отражение, — сказал он, — уверен в этом.

— Ага, мне тоже так кажется. Белая пелена показывает нам какой-то вариант будущего. Причем весьма далекого, — согласился я.

Михалыч вернулся быстро. В его руках был поднос с графином водки, тарелка с солеными огурцами, две банки тушенки и несколько булочек.

— Вот, чем богаты, тому и рады, спасибо тебе, Господи, — Михалыч поставил поднос на стол и начал разливать водку, — долго тебя не было, Серега. Долго. Ты хоть достал то, зачем ходил?

— Ты о чем? — не понял я.

— Дураком не прикидывайся. Ты же не просто так пропал. Мы знали, что ты вернешься с НИМ.

— А-а-а, — понимающе протянул я, — конечно, он у меня.

— Вот и отлично. А что тут происходит, мы и сами плохо понимаем.

— Что за создания напали на нас на заводе? — спросил Рагни.

— Ткачи. Создания инферналов. У них кожи собственной нет, вот они и охотятся на людей. Ловят, свежуют, а потом шьют из нее себе одежку. Мерзкие создания, но не самые страшные. Вот на Техноложке живут Лекари, там при одном их виде обосраться можно. Два раза, — Михалыч поднял рюмку, — ну за то, что ОН справился!

Я молча чокнулся с ним. Мне уже все было ясно. Старик выпил, поморщился, закусил огурцом и покраснел.

— Вот ты, Серега, вроде уже взрослый и умный должен быть, а тоже не к тому свету пошел, — внезапно заявил он.

— Это еще почему? — спросил я и выпил водки.

— Вот когда человек помирает, он что видит? Правильно, свет. Но Божий ли он? Куда он тебя приведет? Свет, он же как маяк, понимаешь? Горит, а душа летит к нему, в надежде, что обретет покой и счастье. А что, если это не Божий свет, а ловушка? Ты вот можешь отличить истинный свет Господень от астрального? А?

Я молчал.

— И я так думаю, что хрен ты чего отличишь. Астрал, сука. Люди совсем отупели. Практиканты все эти, сновидцы. Ты вот каббалу читал? По глазам вижу, что нет. А знаешь кто такие вообще эти боги Лимба?

— Их трое. Двое мужчин и женщина.

— Не совсем мужчин, но да ладно. С женщиной ты уже был знаком. Я знаю. На тебе ее отметина. Богиня, чей возраст скрыт мраком тысячелетий. Спящая в долине Царей. У нее множество имен, и она на самом деле не спит. И именно она заинтересована в том, чтобы ты выполнил свою миссию.

Я выжидающе молчал.

— Второй мужчина, это и не мужчина вовсе. Это Морфей. Ему в Греции начали поклоняться в свое время. Он абстрактен и непознаваем. Он спит. Он как Вишну. Сервер для наших сновидений и жизней. Пока он спит, мы есть. Он проснется, мы будем есть в другом месте. А может и не будем вовсе. Неважно.

— А третий? — не выдержал я.

— Это владыка астрального света. Повелитель всего астрала и ложного света. Сам Люцифер. Младенец с крыльями летучей мыши, держащий в руках факел, источающий астральный свет, так манящий к себе всех умерших и сновидцев. Кастанеда тоже знал об этом и предупреждал, но под другим соусом. Орел у него был. Пожирающий всех и вся. А Божий свет он другой. Он теплый. Но кто же будет его искать? Все считают, что если ярче и красивее, то лучше. И ты пал жертвой этой ошибки. Мы все пали. Посмотри на улицы. Привычного нам мира нет. Нет и сильных мира сего. Все рухнуло.

— Лимб налетел на земную ось, — сказал я и сам налил нам обоим водки.

— Если бы сразу, Сергей. Если бы сразу. Темные сталкеры были дураки, — вздохнул Михалыч, — Роман видел будущее, но искаженное. Он видел последствия, но не начало. Вся беда в том, что мы не знали. А вот жители Лимба знали и были готовы к изменениям. Миры соприкасались несколько лет. Границы истончались, а затем и вовсе стерлись. Это было безумие, Сергей. Самое настоящее. Я впервые ощутил это на своей шкуре, когда проснулся в постели с какой-то рогатой суккубишной. Перекрестил